"Василий Семенович Гроссман. Молодая и старая" - читать интересную книгу автора

подле кадки с розовым олеандром.
Отдыхающие большую часть времени проводили на пляже. Но даже среди самых
завзятых купальщиков и любителей солнца выделялась Горячева. Море ее
поразило, и Горячева точно влюбилась. С утра она спешила завтракать, и,
положив в мохнатое полотенце груш, винограду, шла по дорожке к пляжу.
- Горячева, подожди, вот покурим, вместе пойдем, ты что, боишься на
двадцать одну минуту опоздать?! - кричали ей санаторные остряки. - Не бойся,
на скалы номерков не вешают.
Торопливо раздевшись, она кидалась в воду и плыла, как плавают деревенские
девушки, вытягивая шею и жмурясь, молотя по воде ногами, захлебываясь от
брызг, которые сама же поднимала сильными и неумелыми руками. На лице ее
бывало столько детского удовольствия и даже недоумения - она словно не
верила, что может быть так хорошо. Она купалась часами и часто не приходила
к обеду. Ей особенно нравились эти обеденные часы на берегу, когда пляж
пустел и волны постепенно захватывали и уносили виноградную кожуру, окурки,
огрызки груш и яблок. Горячева помогала воде очищать пляж, и когда мусор
бывал весь убран и лишь волна постукивала галькой да шуршала в песке, она
лежала на животе, подперев скулы ладонями, и упорно, точно ожидая чего-то,
глядела на сверкающую гибкую воду, на пустынный каменистый берег. Ей
хотелось, чтобы подольше берег оставался пустынным, и она огорчалась, слыша
сверху колокол после мертвого часа и голоса купальщиков. Это было ей самой
странно - ведь многие отдыхающие оказались ей знакомыми, простыми, веселыми
людьми. Среди них был Иван Михеевич, депутат Верховного Совета, раньше
работавший бригадиром в колхозе, на поля которого выезжала Горячева со своим
комбайном; встретила она двух колхозниц, украинок, с которыми вместе была в
Москве на совещании. Одна из них заканчивала Промышленную академию, вторая -
Станюк - работала в Верховном суде УССР. Был в доме отдыха директор
Донецкого угольного треста, несколько лет тому назад работавший забойщиком.
Горячева узнала его - они в один день получали ордена в Кремле. Все эти люди
были ей приятны, близки - с ними она чувствовала себя хорошо. Но все же,
оставшись одна на пляже, она испытывала облегчение. Она слушала шум воды,
вспоминала, как девчонкой бегала купаться и, надувая пузырем сорочку,
переплывала возле мельницы реку. Потом она глядела на море и купалась
множество раз...
Ее начали дразнить сразу, в один день, - все подсмеивались над ней.
Иван Михеевич сказал:
- Ну вот, комбайнер, приехала холостой, а домой давай телеграмму, что мужа
привезешь.
Станюк, усмехнувшись, сказала ей:
- Дывысь, Горячева, как бы тут не схудла кила на два чи на три.
Даже Гагарева вечером знала новость, хотя к морю никогда не спускалась.
Встретив в стеклянном коридоре Горячеву, она ей сказала:
- Доктор Котова все беспокоится, как бы вы не получили невроза сердца от
солнечных ванн, а я слышала, что надо опасаться лунных.
- Каких лунных? - удивилась Горячева, впервые жившая в южном доме отдыха.
Дело было в том, что Горячева познакомилась с полковником Кармалеевым из
соседнего дома отдыха командного состава РККА. Они поговорили немного, потом
пошли в воду. Он ей рассказал, что только сейчас врачи разрешили ему
купаться после ранения, полученного в августе 1938 года. Горячева со страхом
следила, как он заплывал, ей все казалось, что от стремительных, сильных