"Иржи Грошек. Реставрация обеда " - читать интересную книгу автора

пропагандировал античное искусство.
Еще в Эрмитаже на довольно приличном уровне, то есть ниже моего пояса,
выставлен для всеобщего обозрения греческий "килик", то есть плоская чаша,
расписанная изнутри. Не знаю, по каким критериям русские отбирают и
запихивают римские вазы на верхние полки, только роспись на греческом
килике самая откровенная - "Гетера с двумя фаллами". Правда, в современном
звучании эти мужские предметы больше известны как "фаллосы", но надеюсь,
что суть остается прежней...

"Как только встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос, (ГОМЕР)

Двое любовников сразу пришли к Феллиниде..." (МАРЦИАЛ)

Простите, увлекся... Так вот, я думаю, что килик с гетерой выставлен в
Эрмитаже как своеобразный урок нравственности. Ибо не то порнография, что
ты видишь, а то - как ты это воспринимаешь... Хотя я не совсем
догадываюсь - как объясняют русским детям назначение предметов, что в обеих
руках у гетеры. Конечно, на первый взгляд, она исполняет танец с саблями,
но на второй - я рефлекторно начинаю подпрыгивать...
Естественно, вы можете у меня спросить - почему при обилии
военно-архитектурной тематики я интересуюсь римско-греческим непотребством?
Высматриваю вазочки безнравственного содержания, вместо того чтобы открыто
восхищаться классическими пропорциями. Я восхищаюсь. И если с официальной
частью у нас покончено, то, с вашего позволения, я продолжу...
Я догадываюсь, что общество и хозяйство, например в Римской империи,
не строилось преимущественно на сексуальных отношениях. Тогда давайте
выделим эту мысль и присобачим Венере Милосской прядильный станок. Все
равно неизвестно, в какую сторону у нее были загнуты руки. А прядение
шерсти в домашних условиях олицетворяло для римлян чистоту женских
помыслов. Конечно, я сомневаюсь, что с этими целями была изготовлена
прославленная статуя, зато "при станке" Венера будет выглядеть "приличнее",
и даже оголенный торс подчеркнет трудолюбие римской пряхи, которая в жаркий
день запарилась на работе и поэтому слегка приобнажилась. Аллюзия
достаточно глупая, но не хуже попыток запрятать на верхние полки
сомнительные горшочки с целью нравственного воспитания (и физического
развития). Поэтому в какую сторону двигалось воображение средневекового
"реставратора", ввиду отсутствия у античных статуй жизненно важных
органов, - надо еще исследовать! Мне же конкретно все равно - чем
предосудительным занималось "древо хомо сапиенсов". Осуждать людей разумных
не моя епархия. Однако лицемерная забота каких-то придурков о моей
нравственности провоцирует меня на большие безобразия, чем я был
предрасположен к ним от природы. Вдобавок и у нормальных людей создается
впечатление, что древние римляне и греки в какой-то момент "остатуились",
словно на них посмотрела Медуза Горгона. Жили-были и замерли - за
сочинением "Нравственных писем" к Луциллию и Цицерону. Уместно
предположить, что будущие исследователи, глядя на бесполые манекены из
супермаркета, станут реконструировать нашу жизнь аналогичным образом.
Кстати, о Цицероне... Однажды близ антикварной лавки мне предложили
трехтомник его сочинений, изданный в девятнадцатом веке. "А не хотите ли
письма Цыцы?" - обратился ко мне подержанный букинист. "Наверное, Кики?" -