"Иржи Грошек. Реставрация обеда " - читать интересную книгу автора

из девушки пользу при помощи фотоаппарата и вспышки - только зарождались.
Не ведаю, что на первых порах занимало меня больше. Несовременные позы тех
девушек, рассчитанные на восприятие тех юношей, или ажурные чулочки,
приспущенные для завлечения галантерейщиков и буржуа. Вдобавок я умилялся,
глядя на антикварные комодики, которые так нежно обнимали пожелтевшие от
времени кокетки. И всевозможные ломберные столики не оставляли меня в
равнодушии. То есть старинные девушки с мебелью пробуждали во мне
низменно-исторические чувства...
Тут мне вспоминается один случай, когда я присутствовал на лекции об
"иератическом" письме. Собственно говоря, ничего особенного, а всего лишь -
форма древнеегипетской письмености. Однако после двухчасовой лекции к
профессору подошел молодой человек и выразил ему свое удивление. "Я не
понимаю, - поведал он, - что эротического вы находите в древних
иероглифах?!" Так вот... Мой интерес к фотографическим открыткам строился
на бытовых подробностях. Как сложилась жизнь этой девушки и ее ломберного
столика? Облупившийся лак на ножке и завлекательно приспущенный чулок
давали мне моральное оправдание - покопаться в их личной жизни. Эстетика
вещь коварная, и если столик, подточенный жучками, все же позволял
задуматься о сущности и формах прекрасного, то девушку требовалось
тщательно отлакировать. То есть восстановить эротический интерес к данному
изображению. Довольно странная реставрация, не правда ли? Но именно из-за
этого низменно-исторического чувства - беломраморные статуи, выставленные в
Лувре исключительно для изучения пропорций, начинали вдруг мне фривольно
подмигивать, невзирая на отбитые христианскими вандалами органы и части...
Здесь, как мне кажется, необходимо дополнить картину фарисейского
усердия вандалов. Некая статуя "афродиты", по мнению лицемеров,
представляла собой возмутительный образец античного искусства. У этой
статуи был кучерявый лобок, со старательно уложенными завитушками. Такая
жизненная подробность не украшала беломраморного истукана, и к дьяволу
летела вся концепция искусственного оплодотворения римлян. Тогда
средневековые мастера, скорее всего в эпоху Возрождения, тщательным
образом - отшлифовали лобок "афродите". Отчего вышеназванная конструкция
стала выглядеть только фривольнее. Вроде Шарон Стоун в "Основном
инстинкте"...
А как вам понравится, что в Санкт-Петербургском Эрмитаже все
"подозрительные" римские вазочки запиханы на верхние полки. Как будто
господин Пиотровский их сам разрисовывал, а потом неожиданным образом
застеснялся. Мне приходилось неоднократно подпрыгивать с целью - разглядеть
из принципа, что же на этих вазочках изображено. И к большому
неудовольствию престарелых смотрительниц, которые расценивали мои
телодвижения как отвратительные танцы козлоногого Пана... За исключением
одного случая, когда молоденькая сотрудница Эрмитажа вызвалась мне помочь.
Но, к сожалению, она оказалась довольно субтильной девушкой и, вместо того
чтобы меня поднять, предложила всего лишь пересказать увиденное.
"Ой-ой-ой!" - сообщила она, когда я просунул голову у нее между ног и
выпрямился. Теперь сотрудница Эрмитажа сидела у меня на шее и с
удовольствием озиралась. "Ой-ой-ой!" - повторила она, когда разглядела
изображения на римских вазочках. Хорошо, что нас не застукал за этим
занятием директор музея, а именно - уважаемый господин Пиотровский.
Вероятно, он тоже сказал бы: "Ой-ой-ой!" Хотя, если честно, я только