"Ариадна Громова, Виктор Комаров. По следам неведомого " - читать интересную книгу автора

продолжал: - Вы, вероятно, знаете, что сейчас существуют телескопы,
способные увеличивать изображение в десятки тысяч раз. Но практически
астрономы такими мощными увеличениями не пользуются. Например, Марс обычно
наблюдают при увеличении не более чем в 500-600 раз...
Я непонимающе качнул головой, и Соловьев мягко объяснил:
- Дело в том, видите ли, что при больших увеличениях гораздо резче
сказываются атмосферные искажения. Ведь земная атмосфера, как вы понимаете,
не обладает идеальной прозрачностью, к тому же постоянные перемещения теплых
и холодных масс воздуха заставляют изображение небесного тела дрожать,
колебаться. При больших увеличениях эти атмосферные помехи еще сильнее
мешают наблюдению, - изображение расплывается, искажается, детали пропадают,
смазываются, научное Исследование становится попросту невозможным. А если
при сравнительно небольшом увеличении добиться сильной яркости, то даже
мелкие детали проступают довольно отчетливо.
Потом он объяснил мне, как устроен телевизионный телескоп. Я понял это
примерно так. В фокусе мощного телескопа там, где возникает изображение
небесного тела, - помещена приемная катодная трубка, вроде приемной трубки у
передающей телевизионной камеры. От нее электрические сигналы после усиления
передаются по проводам на другую электронно-лучевую трубку; она работает под
большим напряжением, - отсюда и высокая яркость изображения.
- Существенно важно еще и то, - добавил Соловьев, - что с нашего
телевизионного экрана гораздо легче фотографировать небесные тела. Яркость
изображения тут так сильна, что для экспозиции требуется ничтожно малое
время. А это позволяет ловить "спокойные" мгновения, когда атмосферные
искажения отсутствуют. Кроме того, на этом телевизионном экране мы можем, не
очень много теряя в четкости изображения, добиться больших увеличений. Ведь
в обычных телескопах увеличение яркости достигается за счет увеличения
площади объектива или зеркала. А ее нельзя увеличивать беспредельно - такие
гигантские стекла начинают прогибаться в центре. А прогиб на какой-нибудь
микрон дает непоправимое искажение. В Америке готовили объектив с
пятиметровым диаметром, - так его установка заняла несколько лет, все не
выходило как следует. У нас же объектив не очень велик; как я говорил,
яркость достигается высоким напряжением, а увеличение осуществляется при
помощи магнитных линз; дополнительное увеличение дает и наша оптическая
проекционная система, - она у нас доведена до высокой степени совершенства.
Мы можем, например, получить четкое изображение Луны диаметром до 25 метров.
А это, как вы понимаете, позволяет увидеть очень многое из того, что раньше
было недоступно человеческому глазу.
Я старательно записывал все, но эти последние слова заставили меня
остановиться. Собственно, ведь из-за этого-то я и пришел сюда. Что же
все-таки увидел Соловьев на Марсе? Но я сдержался и пока только выразил свое
восхищение чудесным телескопом.
- А нельзя ли взглянуть, как он работает? - несмело спросил я, заранее
предполагая, что говорю какую-то очередную глупость.
Соловьев, однако, не засмеялся, а только растерянно пожал плечами, -
точно хозяин, которому нечем попотчевать гостя.
- Видите ли, - опять смущенно кашлянув, сказал он, - днем вообще
смотреть что-либо трудно. Луны мы сегодня не увидим, а на Солнце смотреть в
этот телескоп... просто, я бы сказал, неблагоразумно, - теперь он позволил
себе улыбнуться. - Нет, в самом деле: ведь даже в обыкновенных телескопах мы