"Ариадна Громова, Виктор Комаров. По следам неведомого " - читать интересную книгу автора

расскажешь. И не волнуйся. Ведь это все уже позади.
"Ох, если бы позади!" - подумал я. Мы остановились у обсерватории. Маша
осталась ждать меня в машине. Она, конечно, заметила, что я хромаю, но
ничего не сказала.
Мне нужно было поговорить с астрономом Арсением Михайловичем
Соловьевым, - раньше я никогда о нем не слышал, но, как правильно заметил
Силантьев, это характеризовало меня, а не Соловьева. Соловьев наблюдал Марс
при помощи особого, телевизионного телескопа и увидел там что-то новое,
очень интересное, - Силантьев даже не успел объяснить мне, что именно: так
он обрадовался, что уговорил меня.
Идя по коридору вслед за сотрудником обсерватории, я думал, что это все
же какая-то игра судьбы: не успел я приехать в Москву, как тут же на меня
сваливаются какие-то новости, связанные с Марсом.
Удивительно, что в первый же день приезда в Москву мне довелось
познакомиться с человеком, который впоследствии так много значил для меня.
Но тогда, при первой встрече, я этого, конечно, не мог предполагать, хотя
Арсений Михайлович Соловьев произвел на меня очень сильное впечатление. Наша
с ним беседа так затянулась, что Маше пришлось долго просидеть в машине. И
виноват в этом был, конечно, я сам.
Прежде всего, телевизионный телескоп, который применял для своих
исследований Соловьев, был действительно последним словом астрономической
техники. Теперь, наверное, многие уже знают о нем, - после небольшой
корреспонденции в нашей газете появились другие статьи, более обстоятельные,
в журналах, в специальных изданиях. Но тогда, в июне прошлого года,
телевизионный телескоп был, по крайней мере для меня, совершенной новинкой,
и я смотрел на него с любопытством школьника.
Арсений Михайлович привел меня в небольшую комнату без окон, со
стенами, выкрашенными в темный цвет. Одну из стен целиком занимал огромный
пульт с бесчисленным множеством кнопок, выключателей, ручек и сигнальных
лампочек.
- Вот это и есть телевизионный телескоп, - неожиданно сказал Соловьев и
усмехнулся, видя мое замешательство. - Конечно, самого телескопа здесь нет,
он в специальной башне, а сюда изображение передается по проводам. Здесь
находится пульт управления. Вот, смотрите, - он нажал какую-то кнопку, и в
средней части пульта, щелкнув, как крышка портсигара, повернулась черная
металлическая пластинка; за ней открылся небольшой квадратный экран. - Вот
на этом экране и возникает изображение небесного тела. Можно сидеть здесь и
наблюдать его через специальный окуляр, можно и фотографировать.
Мне показалось, что на таком маленьком экране не очень-то много
увидишь, и я спросил - чем же это лучше обыкновенного телескопа. Соловьев
объяснил - лучше прежде всего тем, что телевизионный телескоп значительно
увеличивает яркость наблюдаемых небесных тел.
- Ведь телескопы нужны не столько для увеличения - это, между прочим,
очень распространенное заблуждение, - сколько именно для усиления яркости.
Даже самый простой, первый в мире телескоп Галилея собирал в сто шестьдесят
раз больше света, чем зрачок человеческого глаза. Самые мощные современные
телескопы собирают в миллион раз больше. Наш телевизионный телескоп дает
возможность увеличить яркость изображения еще в десятки раз. А это очень
важно. Видите ли, - тут Соловьев нерешительно поглядел на меня, должно быть,
соображав, насколько я ориентируюсь в астрономии, и, смущенно кашлянув,