"Ариадна Громова, Виктор Комаров. По следам неведомого " - читать интересную книгу автора

ставим темные стекла, чтоб наблюдать Солнце, иначе оно выжжет глаза, а
здесь, при увеличенной яркости...
Я смущенно рассмеялся и покраснел до корней волос, - есть у меня эта
привычка краснеть по любому поводу.
- Скажите, а за рубежом есть такого рода телескопы? - опросил я.
- Есть в Америке. И у нас это тоже не первый, - живо отозвался
Соловьев. - Первый был смонтирован в Пулковской обсерватории. А наш
отличается от всех существующих систем прежде всего специальной
электронно-корректирующей системой, - она очень снижает атмосферные
искажения. И вообще могу честно сказать, что это - наиболее совершенное из
всех известных мне устройств. Остальные пока мало что дали...
Соловьев посмотрел на пульт управления с ласковой улыбкой, как на живое
и умное существо.
- И вам, конечно, удалось многого уже достичь при помощи этого
чудодейственного телескопа? - спросил я.
Соловьев покачал головой.
- О нет, этого я не могу сказать. Во-первых, телескоп смонтирован всего
месяц тому назад. Во-вторых, период противостояния Марса еще не начался. Вы,
разумеется, знаете, что наблюдения над Марсом ведутся преимущественно во
время противостояний... Хотя, конечно, наш аппарат дает некоторые
преимущества...
Я сейчас же ухватился за эти слова.
- Конечно же, он дает вам массу преимуществ! В сущности, может быть,
впервые теперь можно по-настоящему наблюдать Марс! И вы, конечно, там
увидели что-то очень интересное!
Соловьев мягко улыбнулся.
- Боюсь, что я вас разочарую. На основании того, что я пока видел,
нельзя сделать никаких убедительных выводов. Мои наблюдения важны пока
только для меня, как первое подтверждение некоторых гипотез. Но я вам о них
не могу рассказать это еще нельзя давать в печать.
Тогда я сунул блокнот в карман, пообещал ни слова больше не писать о
нашем разговоре и пристал к Соловьеву, как репей. Я думаю, тут сыграло роль
крайнее напряжение, в котором я находился в те дни. Вдруг мне показалось,
что этот разговор сразу разрешит какие-то жизненно важные для меня вопросы.
Хотя, надо признаться, это было нелепо. Ну, допустим, Соловьев заявил бы
мне, что своими глазами видел марсиан. Даже это все-таки не решило бы всех
вопросов, связанных с пластинками и проклятым храмом. Но в те минуты я ни о
чем не думал и жадно выспрашивал Соловьева. Мы перешли, в другую комнату,
уселись и начали беседовать.
Арсений Михайлович отвечал вначале очень сдержанно.
- Я не думаю, чтоб на вас мои наблюдения произвели особенно сильное
впечатление. Нам удалось наладить непрерывную киносъемку Марса с экрана. При
этом мы обнаружили, что из экваториальной области Марса произошло восемь
вспышек. Каждая из них продолжалась 40-60 секунд. Добавлю еще, что вспышки
эти происходили в предрассветный час (я имею в виду, разумеется, время не на
Земле, а в тон области Марса, где они происходили). Промежутки между
вспышками достигали двух марсианских суток. Вот, собственно, и все...
- Ну, и что же из этого следует? - растерянно спросил я.
- А вот это зависит от того, каких взглядов придерживается ученый.
Выводы тут пока что можно сделать самые различные. Поэтому я и говорю, что