"Ариадна Громова, Виктор Комаров. По следам неведомого " - читать интересную книгу автора

все-таки с нами!
Я ничего не ответил. Мне было так жаль Анга, что если б это было в моей
воле, я бы бросил всю затею с талисманом. Ни в какую месть богов я, конечно,
не верил, но боялся что мальчишка заболеет от постоянного гнетущего страха.
Однако все зашло слишком далеко: Милфорд попросту не согласился бы
отказаться от поисков, да и Анг твердо решил идти к храму, ибо думал, что
мести богов он все равно уже не избежит. Но мальчик был так подавлен, что
даже путешествие на самолете такое потрясающее переживание для любого из его
сверстников! - произвело на него более слабое впечатление, чем можно было
ожидать. Я смотрел на Анга в самолете - он сжался в комочек и шептал
заклинания; лицо его было равнодушным и усталым.
- Посмотри в окно, - предложил я ему.
Он пересел в мое кресло и стал глядеть в окно, продолжая шевелить
губами. Потом покачал головой и жестами показал, что хочет вернуться на свое
место. Там он опять сжался в комочек и закрыл глаза. Впрочем, надо сказать,
что Анг, несмотря на свою живость и общительность, был наделен изрядной
долей чисто азиатской сдержанности и непроницаемости. Радости он и в самом
деле, возможно, не испытывал, подавленный мыслями о грозном будущем, а
страх, наверное, считал недостойным обнаруживать: ведь о самолете он давно
слыхал да и видел, что другие пассажиры сидят совершенно спокойно. Но
страшно ему все-таки было, и эти минуты, когда он смотрел в окно и видел
где-то глубоко внизу неузнаваемо изменившиеся родные горы, - дались ему,
должно быть, нелегко.
Мне одно время казалось, что Анг меня ненавидит. И было за что! Но
потом я понял, что он по-прежнему, несмотря на свою подавленность, питает ко
мне хорошие чувства и даже на Милфорда ничуть не сердится. Мне кажется, что
в его поведении сказывались не только буддийский фатализм и пассивность, но
и редкое личное благородство: он сразу принял на себя всю вину за нарушение
тайны и не хотел обвинять никого из нас, хоть и стоило бы! Мне временами до
боли в сердце хотелось развязаться поскорее со всей этой туманной историей и
не мучить Анга, - но сделанного не вернешь...
Итак, мы прилетели в Катманду. Удивительный город! Я думаю, к Гималаям
просто невозможно привыкнуть, - так разнообразна их природа, так по-разному,
в зависимости от условий, складывается быт их жителей.
Первое впечатление от Катманду: да тут одни храмы, людям и жить негде!
Действительно, храмов очень много - и буддийских и индуистских; эти
своеобразные строения накладывают свой отпечаток на весь город. И дворцов
много. Они окружены садами, обнесены высокими кирпичными стенами. Еще не так
давно жители Катманду с ужасом глядели на эти стены - за ними совершалось
немало кровавых и подлых дел. Магнаты ста семей из рода Рана, которым
принадлежат эти дворцы, целое столетие поддерживали в Непале жестокий
деспотический режим. Рана угрозами и казнями ограждали страну от
проникновения чужеземцев, чтобы держать народ в темноте и повиновении.
Сами-то они вовсе не сторонились чужеземного влияния! За сто лет в страну не
завезли ни одного станка, ни одной машины, а во дворцы Рана кули на плечах
тащили через горные перевалы все - от автомашин и зеркальных шифоньеров до
безвкуснейших безделушек.
Конечно, в Катманду немало и жилых домов, - да и вообще город этот
чрезвычайно оживленный. Живет в нем около 110 тысяч человек, и на узких
улочках, замощенных каменными плитами или выщербленным от времени