"Я.И.Гройсман. Валентин Гафт " - читать интересную книгу автора

Ю. Олеше, которую написал сам. Я его очень быстро понял. Он сказал: "Ты всё
понимаешь!" Потом добавил: "Почитаешь. И приходи в зал Чайковского. Там
скоро будет лермонтовский спектакль". У меня никак не укладывалось - Даль и
Лермонтов, стихи и джазовый ансамбль "Арсенал".
А потом, уже после смерти Олега, я был потрясен, услышав его
лермонтовский спектакль в записи на домашнем магнитофоне. Это было страшное
посещение квартиры Даля. Я пришел туда по свежим следам. Впечатление было


ФАИНА РАНЕВСКАЯ

Голова седая на подушке.
Держит тонкокожая рука
Красный томик "Александр Пушкин".
С ней он и сейчас наверняка.
С ней он никогда не расставался,
Самый лучший - первый кавалер,
В ней он оживал, когда читался.
Вот вам гениальности пример.
Приходил задумчивый и странный,
Шляпу сняв с курчавой головы.
Вас всегда здесь ждали, Александр,
Жили потому, что были Вы.
О, многострадальная Фаина,
Дорогой захлопнутый рояль.
Грустных нот в нем ровно половина,
Столько же несьтгпанньтх. А жаль!

ЕВГЕНИЙ ЕВСТИГНЕЕВ

Когда меня попросили написать о Жене, Евгении Александровиче
Евстигнееве, мне показалось, что это не так трудно.
Женя десятки лет был рядом, он был всеми признанный, любимый артист.
Даже не артист. Он мог появиться на эстраде, просто сказать: "Здравствуйте,
добрый вечер", - и этого уже было достаточно. Его принимали, даже если он
ничего не говорил, а просто обводил зал глазами и переминался с ноги на
ногу. Его внутренний монолог был куда сильнее слов, которыми говорят все.
Только он мог сказать мало, но иметь грандиозный успех. С ним не хотелось
расставаться никогда, а хотелось смотреть, смотреть на него бесконечно.
Достаточно было жеста, просто звука, вроде откашливания или кряхтения,
что-то вроде грудного носового междометия "мм" и "да-э". И все смотрели
только на него и ждали продолжения. Одна рука он как-то сбоку ударял себя по
носу, произносил "Ну-да, вот" и сразу становился своим, близким, родным.
У него был низкий, гипнотизирующий, магического воздействия голос. Он
никогда не говорил, а плел им такие кружева, в которых было гораздо больше
смысла и юмора, чем в самом тексте.
Нельзя рассказать, как Женя играл в театре. Этим и отличается театр от
кино. Спектакль - уникальное творения, спектакль умирает в тот же вечер,
когда и рождается. Опускается занавес, и всё остается только в памяти, в
ощущении. Описание, пересказ, рассказ, анализ - это уже из области таланта