"Я.И.Гройсман. Валентин Гафт " - читать интересную книгу автора

некую простоватость, имевшуюся в нашей национальной природе. В этом было
свое обаяние, которое потом прекрасно освоил В. Высоцкий. У них всех как
будто один и тот же корень. Из поколения в поколение. От Крючкова и
Алейникова к поколению 60-х годов. Только у тех была сильнее природа, а к
этим пришло еще и сознание.
Даль обладал бешеным темпераментом. Он мог быть сумасшедшим, а то вдруг
становился мягким, почти женственным. Он умел не показывать свою силу. Я был
потрясен, зная мощь Даля, что в "Двенадцатой ночи" он ни разу ее не
обнаружил. Все его части тела вдруг стали прелестными, чудными немощами. Это
мог позволить себе только очень большой артист. Это было удивительно, так
как артист всегда хочет показать свою силу.
К сожалению, с Олегом произошел тот самый жуткий случай, когда Гамлет
есть, а время его не хочет. Но Даль был нормальный человек. Он сдерживался,
успокаивал себя и внезапно затихал, да так, что становился непохож на Даля.
А потом - уходил.
Когда он ушел из "Современника" и пришел в Театр на Малой Бронной, я
написал ему:

Все театры Далю надоели.
Покинув "Современник" древний,
Решил четыре он недели,
То есть месяц, провести в деревне.

"Месяц в деревне" он играл грандиозно. Я был на премьере. Но Даля
постигла та уже участь, что и многих его коллег. Дело в том, что в театре у
Эфроса была замечательная артистка Ольга Яковлева. Никто против нее ничего
не может сказать, потому что она действительно прекрасная актриса. Кроме
одного - она так любила искусство в себе, что мало кому его оставляла. Из-за
ее страшных требований партнеру всегда бывало тяжело. Далю было трудно с ней
играть. Они не находили общего языка. Эфрос любил их обоих, но, видимо, Олю
больше.
Конечно, каждый уход Даля из очередного театра имел разные причины.
Помню репетиции в зале Чайковского спектакля "Почта на юг" по
Сент-Экзюпери. Мы должны были играть втроем - Бурков, Даль и я. Мы приходили
и начинали репетировать. Через пять минут Даль и Бурков исчезали в боковой
комнате и выходили из нее в совершенно непотребном виде. Я заглянул как-то,
чтобы посмотреть, что они там делают. Они выпивали. После этого Даль
появлялся на сцене, говорил десять слов бодро, совершенно трезво, а на
одиннадцатом валился и начинал хохотать. Хохотал он не оттого, что был пьян,
а потому что ситуация была глупой. Репетиции совсем не ладились. Я не пил,
но хохотал вместе с ним. Нужно было действительно напиться, дико смеяться и
валять дурака, потому что это было несерьезно. Это был тот самый случай,
когда надо было все зачеркнуть. И мы зачеркнули - сначала Даль, потом я.
Вообще я очень жалею, что очень мало с ним поработал вместе. И
ругательски себя ругаю, что в свое время отказался от съемок в фильме
"Вариант "Омега". Меня уговаривали, а я, идиот, даже зная, что будет Олег,
все же отказался. Прекрасно сыграл роль Шлоссера И. Васильев. Но я-то не
сыграл и теперь не могу себе этого простить.
Олег, видимо, тоже хотел работать со мной. Незадолго до своей смерти он
увидел меня на "Мосфильме" и сунул мне экземпляр "Зависти" - инсценировки по