"Я.И.Гройсман. Валентин Гафт " - читать интересную книгу автора

номера, но вечером играл спектакли. Позже, когда у меня было такое же
защемление диска, я узнала, какие это нечеловеческие боли...
На спектакле "Плаха" Айтматова очень неудачно упало ружье, порвав ему
на руке сухожилие. Вале срочно сделали операцию, и вскоре мы поехали с ним
на гастроли, где он всё время говорил: "Лилек, посмотри, как неверно руку
пришили. А ведь мой друг операцию делал, лучший хирург в Москве, классный
парень, а руку пришил наоборот - ладонь не в ту сторону развернута".
- Он вмешивается в режиссуру или нет?
- Когда как. Он так много знает про свою роль, про этого человека,
которого будет играть, что может про него написать три-четыре пьесы. Он
много может наговорить, нафантазировать по всей жизни своего героя, вне
данной сцены, вне данного отрезка времени. Он очень готов к существованию в
новом характере и, когда ему режиссер что-то предлагает, он не идет в бой на
режиссера, а сразу же пробует. Есть актеры, которые объясняют очень много,
но мало пробуют, Валя же может и открыть что-то в этом человеке словами, но
он еще замечательно пробует, может показать, а не только
литературоведствовать. Ему интереснее жить в образе, а не объяснять. Но,
правда, я нечасто с ним репетировала в театре. Я редко попадала с ним в один
спектакль, очень сожалею об этом. Но знаю случаи, когда Валя оказывался в
положении великана, которого опутали нитками и прибили гвоздями лилипуты. Он
мечется, рвет путы, сносит на пути всё - и горе режиссеру-лилипуту.
В принципе я хочу, чтобы Валя сам что-то поставил и я бы сыграла у него
с радостью, с интересом. Он иногда очень ярко и интересно видит материал.
Мне рассказывала А. Б. Покровская, как Валя пришел разбирать к ней на курс
пьесу Чехова. И она мне говорит: "Ты себе не представляешь глубину и
культуру разбора. Это было такое потрясающее знание Чехова, такая
сценическая культура, дерзкая фантазия". Талант такой у него - открывать
невидимое, не ходить по проторенным путям.
- В эпиграммах и стихах он такой же. Вам нравятся стихи Гафта?
- Очень нравятся. У него есть пронзительные образы. Просто философ,
мудрый, мудрый человек (хотя он иногда напоминает мне трудновоспитуемого
ребенка).
- Так все артисты должны быть немного детьми.
- Вот не знаю. По-моему, слово "должен" вообще не существует для
таланта. А Валя не просто талант, он выдающийся талант. Иногда он бывает
абсолютный ребенок, а часто - злой мальчик. А бывает мудрый, глубокий, очень
толерантный человек. Он может обидеть, и очень больно, а может защитить
грудью, заслонить человека, обласкать. Вообще, как и Фаина Раневская, он -
легенда! О нем, как о Василии Ивановиче Чапаеве, передают из уст в уста
анекдоты. Разница только в том, что это "документальные" анекдоты.
И мне кажется, что внутри у Гафта есть тайная, но очень могучая струя
страдания. Это видно на сцене, даже когда он шутит - в этом его особый шарм.
Нельзя к носу Николая Ивановича добавить подбородок Николая Петровича, а к
тому уши Петра Сидоровича, чтобы получился классный и всем удобный артист.
Гафт не всем удобен, вернее, очень неудобен, мы не общались иногда по
нескольку лет, но на сцене, когда свет рампы отделяет нас от зала и партнер
так близко, что я вижу всё-всё, начинается другой, актерский счет. На сцене
вся фальшь становится видна, как будто ты с человеком пьешь чай, а он вдруг
начинает играть. Когда Валя в кураже, я думаю: "Боже мой, ну какое мне
выпало счастье видеть лучшие спектакли этого артиста!" Это ведь не каждый