"Станислав Гроф. Холотропное сознание" - читать интересную книгу автора

кто не пережил клинической депрессии, известны сходные чувства, связанные с
разлукой, отчуждением, беспомощностью, безнадежностью, и даже с
метафизическим одиночеством. И большинство из нас испытали чувства
неполноценности и вины, когда обстоятельства нашей жизни, казалось,
подтверждали, что мы бесполезные, никудышные или просто дурные люди. Эти
чувства зачастую совершенно не соразмерны вызвавшим их событиям - но мы
начинаем понимать это только когда прошло достаточно времени, чтобы мы могли
взглянуть на вещи объективно. Однако, в то время, когда мы переживаем эти
эмоции, мы уверены, что они уместны и оправданы, даже если достигают
метафизических размеров описанного в Библии первородного греха. Мысль о том,
что они, возможно, обусловлены ранними импринтами БПМ-II, просто не приходит
нам в голову.
Переживания БПМ-II лучше всего можно охарактеризовать следующей
триадой: страх смерти, страх никогда не вернуться назад и страх сойти с ума.
Мы уже упоминали преобладание темы смерти; сюда часто входит ощущение, что
наша жизнь подвергается серьезной опасности. Коль скоро такое ощущение есть,
ум способен изобретать сколько угодно историй, дающих происходящему
рациональное "объяснение" - надвигающийся инфаркт или инсульт,
"передозировка", если переживание вызвано приемом психоделического вещества,
и многое другое. Клеточная память о рождении может вторгаться в текущее
состояние сознания с такой силой, что у человека не остается никаких
сомнений в том, что он действительно близок к реальной биологической смерти.
Как правило, полная утрата ощущения линейности времени, связанная с
этой матрицей, может вести к уверенности, что этот невыносимый момент будет
длиться вечно. Этот вывод связан с той же ошибкой, что присуща традиционным
религиям, которые понимают вечность как промежуток линейного времени, а не
как переживание безвременности, то есть полного выхода за границы времени.
Чувство полной безнадежности и страх "не вернуться", типичные для БПМ-II,
просто входят в число эмпирических характеристик этого состояния и не имеют
никакого отношения к реальному исходу этого переживания. Как ни
парадоксально, но быстрейший выход из этой ситуации состоит в том, чтобы
полностью принять безнадежность положения, что в действительности означает
сознательное принятие первоначальных ощущений эмбриона.
Мир БПМ-II - с его всепроникающим ощущением опасности, космическим
поглощением, абсурдным и гротескным восприятием мира и потерей утратой
линейного времени - настолько отличается от нашей повседневной реальности,
что, встречаясь с ним, мы можем думать, что находимся на грани безумия. Мы
можем чувствовать, что потеряли всякий контроль над психикой или перешагнули
за грань и подвергаемся серьезной опасности навсегда остаться психотиком.
Догадка о том, что крайняя форма этого переживания всего лишь отражает
травму начальных стадий рождения, могла бы помочь - или не помочь - нам
справиться с ситуацией. Более умеренный вариант этого состояния
характеризуется убежденностью в том, что через переживание БПМ-II мы обрели
ясное и окончательное понимание абсурдности существования и того, что мы
больше никогда не сможем вернуться к милосердному самообману, который
необходим для преуспевания в этом мире.

Духовные образы и прозрения, связанные с БПМ-II

Так же как и первая перинатальная матрица, БПМ-II обладает богатыми