"Василий Гроссман, Илья Эренбург. Черная книга " - читать интересную книгу автора

рассказывают, что огромные груды черных, золотых, белокурых волос, кудрей,
кос подвергались дезинфекции, прессовались в мешки и отправлялись в
Германию. Все свидетели подтверждали, что волосы отправляют в мешках в
германские адреса. Как использовались они? В письменных показаниях Кона
утверждается, что потребителем этих волос было военно-морское ведомство;
волосы шли для набивки матрацев, технических приспособлений, плетения
канатов для подводных лодок. Другие свидетели показывают, что волосы шли для
набивки подушек кавалерийских седел.
Мужчины раздевались во дворе. Из первой внутренней партии отбиралось
полтораста-триста человек, обладающих большой физической силой; их
использовали для захоронения трупов и убивали обычно на второй день.
Раздеваться мужчины должны были очень быстро, аккуратно складывая в порядке
обувь, носки, белье, пиджаки и брюки. Сорти- ровкой вещей занималась вторая
рабочая команда, "красная", отличавшаяся от работавших на "транспорте"
красной нарукавной повязкой. Вещи, признанные достойными быть отправленными
в Германию, поступали тут же на склады. С них тщательно спарывались все
металлические и матерчатые знаки. Остальные вещи сжигались или закапывались
в ямы. Чувство тревоги росло все время. Обоняние тревожил страшный запах, то
и дело перебиваемый запахом хлорной извести. Казалось непонятным огромное
количество жирных, назойливых мух. Откуда они здесь, среди сосен и
вытоптанной земли? Люди дышали тревожно и шумно, вздрагивая, вглядываясь в
каждую ничтожную мелочь, могущую объяснить, подсказать, приподнять завесу
тайны над судьбой, ждущей обреченных... И почему там, в южном направлении,
так грохочут гигантские экскаваторы?
Начиналась новая процедура. Голых людей подводили к кассе и предлагали
сдавать документы и ценности. И вновь страшный гипнотизирующий голос кричал:
"Achtung!", "Achtung!", "За сокрытие ценностей смерть". "Achtung!"
В маленькой сколоченной из досок будке сидел шарфюрер. Возле него
стояли эсэсовцы и вахманы. Подле будки стояли деревянные ящики, в которые
бросались ценности, - один для бумажных денег, другой для монет, третий для
ручных часов, для колец, для серег и для брошек с драгоценными камнями, для
браслетов. А документы летели на землю, уже никому не нужные на свете,
документы живых мертвецов, которые через час уже будут затрамбованные лежать
в яме. Но золото и ценности подвергались тщательной сортировке, десятки
ювелиров определяли чистоту металла, ценность камня, чистоту воды
бриллиантов.
Здесь у "кассы" наступал перелом - здесь кончалась пытка ложью,
державшей людей в гипнозе неведения, в лихорадке бросавшей их на протяжении
нескольких минут от надежды к отчаянию, от видения жизни к видениям смерти.
Эта пытка ложью являлась одним из атрибутов конвейерной плахи, она помогала
эсэсовцам работать. И когда наступал по- следний акт ограбления живых
мертвецов, немцы резко меняли стиль отношения к своим жертвам. Кольца
срывали, ломая пальцы женщинам, вырывали серьги, раздирая мочки ушей.
На последнем этапе конвейерная плаха требовала для быстрого своего
функционирования нового принципа, и поэтому слово "Achtung!" сменялось
другим хлопающим, шипящим "Schnller!", "Schneller!", "Schneller!". Скорей,
скорей, скорей.
Из жестокой практики последних лет известно, что голый человек теряет
сразу силу сопротивления, перестает бороться против судьбы, сразу вместе с
одеждой теряет и силу жизненного инстинкта, приемлет судьбу как рок.