"Василий Гроссман, Илья Эренбург. Черная книга " - читать интересную книгу автора

шестьдесят человек, прорвавшихся из поезда к лесу.
Но вот партия переходит на новую площадку, уже внутри второй лагерной
ограды. На площади огромный барак, вправо еще три барака, два из них
отведены под склады одежды, третий под обувь. Дальше, в западной части,
расположены бараки эсэсовцев, бараки вахманов, склады продовольствия,
скотный двор, стоят автомашины легковые и грузовые, броневик. Впечатление
такого же обычного лагеря, как лагерь № 1.
В юго-восточном углу лагерного двора огороженное ветвями пространство,
впереди него будка с надписью "лазарет". Всех дряхлых, тяжело больных
отделяют от толпы, ожидающей "бани", и несут на носилках в лазарет. Из будки
навстречу больным выходит доктор в белом фартуке с повязкой красного креста
на левом рукаве. О том, что происходило в лазарете, мы подробно расскажем
ниже.
Вторая фаза обработки прибывшей партии характеризуется подавлением воли
людей беспрерывными короткими и быстрыми приказами. Эти приказы произносятся
тем знаменитым тембром голоса, которым так гордится немецкая армия, тембром,
являющимся одним из доказательств принадлежности немцев к расе господ. Буква
"р", одновременно картавая и твердая звучит, как кнут.
"Achtung" проносится над толпой, и в свинцовой тишине голос шарфюрера
произносит заученные, повторяемые несколько раз на день. много месяцев
подряд слова:
- Мужчины остаются на месте, женщины и дети раздеваются в бараках
налево. Здесь, по рассказам очевидцев, обычно начинаются страшные сцены.
Великое чувство материнской, супружеской, сыновней любви подсказывает людям,
что они в последний раз видят друг друга. Рукопожатия поцелуи,
благославления. слезы, короткие слова прощания, в которые люди вкладывают
всю свою любовь, всю боль. всю нежность, все отчаяние свое. Эсэсовские
психиатры смерти знают, что эти чувства нужно мгновенно затушить, отсечь.
Психиатры смерти знают те простые законы, которые действуют на всех
скотобойнях мира, законы, которые в Треблинке скоты применяли к людям. Это
один из наиболее ответственных моментов: отделение дочерей от отцов, матерей
от сыновей, бабушек от внуков, мужей от жен.
И снова над площадью: "Achtung!", "Achtung!". Именно в этот момент
нужно снова смутить разум людей, заворожить его надеждой, правилами смерти,
выдаваемыми за правила жизни. Тот же голос рубит слово за словом:
- Женщины и дети снимают обувь при входе в барак Чулки складываются в
туфли. Детские чулочки складываются в сандалии, ботиночки и туфельки детей.
Будьте аккуратны. И тотчас же снова:
- Направляясь в баню, иметь при себе драгоценности, документы, деньги,
полотенце и мыло. Повторяю...
Внутри женского барака находится парикмахерская - голых женщин стригут
под машинку, со старух снимают парики. Странный психологический момент, -
эта смертная стрижка, по свидетельству парикмахеров, более всего убеждала
женщин, что их ведут в баню. Девушки, щупая голову, иногда просили: "Вот тут
неровно, подстригите, пожалуйста". Обычно после стрижки женщины
успокаивались, почти каждая выходила из барака, имея при себе кусочек мыла и
сложенное полотенце. Некоторые молодые плакали, жалея свои красивые косы.
Для чего стригли женщин? Чтобы обмануть их? Нет, эти волосы нужны были на
потребу Германии. Это было сырье. Я спрашивал многих людей, что делали немцы
с этим ворохом волос, снятых с голов живых покойниц. Все свидетели