"Я.И.Гройсман, Ирина Цывина. Евгений Евстигнеев - народный артист " - читать интересную книгу авторабыло плохо, и сказал почти шепотом, как бы извиняясь: "Я все понимаю, очень
много лет, все естественно, но... мама..." - на меня смотрели его такие удивительные глаза, столько в них было тоски и вся сила его горя. Он очень тяжело пережил смерть матери, на некоторое время прекратил работу со студентами, а возобновил ее незадолго до выпуска спектакля. Однажды Евстигнеев согласился поехать на два-три спектакля в Архангельск, для того чтобы сделать сборы театру своим именем (а театр в то время бедствовал). Но после одного из спектаклей (было это почти под Новый год) потерял сознание - обширный инфаркт. У одного из моих студентов бабушка была заведующей отделением правительственной клиники, где лечили Евгения Александровича, поэтому стало известно течение болезни. Все было поставлено на ноги, держали Евстигнеева там долго, не считаясь с его протестами и просьбами отпустить в Москву. Из Архангельска доносилось: "В Москве его по блату и за обаяние выпустят раньше времени, а мы уж продержим сколько нужно". Вернулся он в Москву чуть притихшим, но очень ненадолго, и опять - театр, кино и масса всяких дел. Однажды я предложила ему прийти ко мне обедать, и он легко, даже радостно согласился. Обыкновенный обед, наверное, борщ, котлеты, что-нибудь на закуску - ничего выдающегося, разве что своя квашеная капуста. Как же он всем восхищался, как все хвалил! Водочкой он и после Архангельска не брезговал, и я налила ему в серебряную - юбилейную чарочку Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой, которая хранится у меня до сей поры. А потом, как водится, кофе. Сидели мы довольно долго, и такой он был раскрытый, довольный, и я поняла, как же он неухожен, была очень трудная пора, и вскоре трагически умерла его жена, тоже наша актриса). Последней нашей работой в Школе-студии стала "Женитьба Белугина" Островского-Соловьева, которую мы ставили вместе. Работал он много, вдохновенно и как-то радостно. Дипломный спектакль прошел хорошо, а потом, кажется, были гастроли, отпуск и в самом начале сезона - встреча, еще на сцене филиала, что на улице Москвина, на репетиции спектакля "Колея". Евгений Александрович был занят в одной из центральных ролей и практически держал весь спектакль. Тогда же я увидела в роли девочки-подростка Ирину Цывину, нашу студийную Елену Кармину из "Белугина". Спустя короткое время я узнала, что Ира стала женой Евгения Александровича. Теперь все хозяйство было на Ирине, Евгений Александрович был ухожен, молодая жена великолепно заботилась о нем. Как-то, смеясь, он сказал мне репликой из "Трех сестер": "Я доволен, я доволен, - и уже от себя: - Я живу как хочу, как мне хочется". Для него началась счастливая, уютная жизнь. Важно, что в новой семье стали очень хорошими отношения с дочерью Евстигнеева Машей и ее мужем, а Галина Борисовна Волчек, первая жена Евгения Александровича, была в этом доме на самом высоком пьедестале, и Евстигнеев очень гордился их общим сыном Денисом - талантливым кинооператором. Одна из моих последних встреч с Евгением Александровичем состоялась на премьере "Игроков" по Гоголю в постановке Сергея Юрского. Я радовалась успеху спектакля и выдающемуся успеху Евстигнеева - он был |
|
|