"Я.И.Гройсман, Ирина Цывина. Евгений Евстигнеев - народный артист " - читать интересную книгу автора

новое.
Я помню сдачу этого спектакля нашему театру. Во второй, серьезной сцене
Евгений Александрович начал говорить негромко, и вдруг из зрительного зала
раздался голос "доброжелателя": "Громче!" Я видела, как напряглось на долю
секунды его лицо, но голоса он не повысил, а, наоборот, стал говорить чуть
тише и заставил зрителя слушать себя.
Смотреть спектакли с участием Евгения Евстигнеева всегда было для меня
радостью, да и в жизни отношения наши были хорошими, ровными.
Но миновало еще время, и в 1976 году Евгений Александрович пришел в
Школу-студию старшим преподавателем на курс, где работала я. Он был
педагогом милостью Божьей, и мне хочется рассказать о его отношениях со
студентами, которые обожали Евгения Александровича и хвастались им перед
товарищами с других курсов.
Ко всем студентам он относился одинаково, не выделяя никого, хотя
степень их одаренности, естественно, была разной.
Он много рассказывал студентам о виденном, о человеческих судьбах,
характерах, и всегда в этих рассказах был "манок" для той или иной роли. Он
умел точно и глубоко ухватить суть произведения.
Обычно предлагал: "А попробуйте зайти с этой стороны", и всегда "эта"
сторона была тем, чего недоставало. Никаких высоких слов об искусстве, все
просто, понятно и так убедительно.
Когда заходил разговор о костюмах, о внешности, он говорил мне: "Я не
знаю, это вы сами, я в этом ничего не смыслю, делайте как надо". А о себе
очень всегда знал точно, каким ему надо быть внешне на сцене.
Он был необыкновенно открыт для студентов. Это качество крупного
художника и крупного человека - щедро делиться и радоваться, помогая.
Начал он свою педагогическую деятельность с "Вассы Железновой"
Горького. Второй его работой со студентами стали "Провинциальные анекдоты"
Вампилова. И всегда - успех и раскрытие возможностей, даже у тех участников,
в которых сомневались...
Одно время Евстигнеев оставил преподавание - очень трудно было
совмещать его с огромной нагрузкой в театре и кино. Но вскоре, к моей
радости, Евгений Александрович опять появился в Школе-студии. Он уже обладал
всеми высшими актерскими званиями и стал профессором.
Мне запомнилась наша совместная работа над дипломным спектаклем "На
дне" Горького. Я сама долгие годы играла Настенку, видела "На дне" и в
"Современнике", где меня поразил Сатин Евстигнеева, решенный нетрадиционно и
очень убедительно.
В своей педагогической работе над этой пьесой он исходил из
возможностей каждого исполнителя.
Каждую репетицию с Евгением Александровичем студенты ждали и жадно
впитывали все, что он им давал.
С этого времени началась наша дружба, смею так сказать. Я очень
благодарна Евгению Александровичу за его отношение ко мне.
Его жизнь в семье была тогда трудной, хотя он никогда, ни единым словом
не обмолвился о своих бедах.
И уже была безнадежно больна его старенькая мама, и он выкраивал
день-два или просто несколько часов, чтобы съездить в Горький навестить ее.
Часто из Студии в перерыве звонил туда - узнать о ее самочувствии. Один
раз я случайно оказалась рядом после звонка, он как-то сник, очевидно, там