"Я.И.Гройсман, Ирина Цывина. Евгений Евстигнеев - народный артист " - читать интересную книгу автора

Первые студенческие работы Евстигнеева меня поражали своей
профессиональностью, законченностью, зрелостью и на фоне наших первых
школярских опытов выгодно отличались. И в дальнейшем, наблюдая за работой
Жени вначале в театре "Современник", а затем и во МХАТе, я узнавал те
задатки мастера, обогащенные опытом, мудростью, которые так поражали нас,
сокурсников и педагогов, еще в стенах театрального училища. Он был с
избытком одарен природой, рожден АРТИСТОМ и с лихвой отдал свой талантище
театру и кинематографу.
Каким мне запомнился Женя в студенческие годы? Память, к сожалению,
несовершенна, и потому - отдельные сумбурные штришки...
Жил Женя на Володарском поселке, за Канавином. Маленький деревянный
домик, утопающий летом в зелени. Была у этого домика мансарда, отданная в
полновластное его распоряжение. Мы там часто собирались. Анекдоты, споры,
иногда за бутылкой вина, и мечты, мечты, мечты... Разумеется, о будущем и,
разумеется, связанные с театром. Вся комнатка была завешана вырезками из
журналов, газет с удивительно трогательным, милым лицом маленького,
незащищенного человечка - Чарли Чаплина. Чаплин в то время, да, пожалуй, и
во всей последующей жизни был любимым артистом Евстигнеева, единственным,
кому он пытался подражать.
Материально жил Женя очень тяжело. У него не было отца, воспитывала его
мама, Мария Ивановна. Он ее очень любил и уважал. Это была какая-то
особенная, трогательная сыновняя любовь, которую Женя пронес до последних
дней жизни своей мамы. И та очень любила его и гордилась сыном. Уже совсем
престарелой и больной, она в обязательном порядке, как на праздник, ходила в
кинотеатр, где демонстрировались фильмы с участием ее сына. А Женя, уже
будучи большим артистом и приезжая в родной город, привозил любимой маме
удивительно трогательные подарки: то бумазейный халатик, то платок, то
мягкие тапочки...

***

Помимо блистательных студенческих работ Жени по мастерству актера я
хорошо его помню как активного участника многочисленных студенческих
капустников, "левых" концертов, где он был неподражаем: выступал как чтец,
играл в отрывках из спектаклей и особенно прославился как организатор
знаменитого трио, где выступал как ударник. Здесь он был настоящий жонглер -
что творил! И палочки, и ложки, и вилки буквально оживали в его руках. В
дальнейшем он это часто использовал и на своих творческих встречах, и во
многих кино- фильмах.
У меня сложилось такое впечатление, что практически, в отношении
актерского мастерства, он и у нас в училище, и потом в Школе-студии МХАТ
приобрел сравнительно мало. Мастерство было заложено в нем от природы, и
учеба была полезна для него лишь тем, что он обрастал, как я уже сказал,
общей культурой, встречался с интересными людьми, в первую очередь со своим
учителем и другом Олегом Ефремовым - естественно, все это не могло пройти
мимо.
Студенческие годы стремительно пролетели. За последним курсом настали
тревожные дни распределения. В училище Женя дружил с девушкой, которая была
приглашена на работу в Горьковский ТЮЗ, и Женя, естественно, хотел работать
с ней в одном театре. Он пришел к главному режиссеру с просьбой принять его,