"Я.И.Гройсман, Ирина Цывина. Евгений Евстигнеев - народный артист " - читать интересную книгу автора

смешного, шел непрерывный хохот.
Но играть он способен был все. Был хорош в шекспировских ролях. А когда
они с Володей Кашпуром впервые съезди- ли попробоваться на "Мосфильм",
Евстигнеева там занесли в категорию актеров, годных на роли белых офицеров,
дворян и прочих носителей голубой крови - при его абсолютно пролетарском
происхождении.
Работа Евстигнеева в театре началась с ошеломляющего успеха. Сразу.
Если некоторым актерам приходится завоевывать любовь зрителей постепенно, то
он просто оглушил их. И он был человеком, удивительно входящим в душу, в
любой компании. И все время интересен, во что его ни одень, а хоть и вовсе
раздень, как в "Голом короле" (ведь первая голая, извините, задница на
советской сцене - это была задница Евстигнеева). Чувство актерской иерархии
(как в вороньей стае - вот ворона большая, а вот ворона маленькая, сиди и не
каркай) ему было чуждо. Это началось еще во Владимире. В заштатном, по
нынешним понятиям, городе была очень сильная труппа, был московский
режиссер - Василий Кузьмич Данилов. Но Женя с первой читки - кажется, это
была "Ночь ошибок" - делал замечания, вносил свои предложения. Он был
абсолютно творческий человек. И если ему говорили, что ведущий актер на него
"плохо смотрит", он отвечал: "Что значит "плохо смотрит"? Мы должны
заниматься творчеством!" И он был быстрее нас тарифицирован. Он очень быстро
организовался - как будто всю жизнь работал в театре. Может быть, ему помог
опыт работы на заводе, научивший распоряжаться собой и своим временем.
Он страшно любил репетиции и очень нам, партнерам, в этот период
помогал. Говорил: "Ты же не слышишь, что я сказал! А я должен получить от
тебя ответ!" То, что нам преподавали, у него было врожденным. Поэтому
работать с ним было и трудно, и легко, радостно.
Во Владимирском театре, когда мы собирались после спектаклей, первая
мысль было о том, что бы поесть. А есть, как правило, было нечего, кроме
"голодного супчика" - такое у нас было в компании выражение. Это вот что:
картошка, какая-нибудь крупа, чаще всего перловка, и все, что у кого в
запасе имеется - луковица, например, или морковка. И это бывали прекрасные
ужины! Сначала долгие разговоры: кто, что, как сыграл, кто, что, кому
советует. Евстигнеева мы ощущали лидером. Он разбирал нашу игру во всех
подробностях - за этим голодным супчиком или жареной картошкой, если
повезет.
Много лет спустя, когда материально мы были уже вполне благополучны,
встречаясь, порой говорили: "Эх, голодного супчика бы поесть!", подразумевая
под этим очень многое.

АЛЕКСАНДР ПАЛЕЕС

Давно это было... Очень давно. Конец сороковых - начало пятидесятых
годов. Нам по семнадцать-восемнадцать лет, дети войны - полуголодные,
полуодетые, но... счастливые. Мы - студенты Горьковского театрального
училища. Нас объединяют студенческая дружба, любовь к театру, мечты о
будущем. Мы живем единой семьей: и горе, и радость - все пополам. И среди
нас - невысокий худощавый паренек, он старше иных, так как успел поработать
на заводе "Красная Этна", он уже с залысинами, но необыкновенно талантлив -
это Женя Евстигнеев, ставший впоследствии народным артистом СССР, любимцем
зрителя, одним из лучших артистов страны.