"Бальтасар Грасиан. Критикон " - читать интересную книгу автора

согласием, и все создания помогают друг другу существовать и умножаться.
Вода нуждается в земле, ее поддерживающей, земля - в воде, ее
оплодотворяющей, воздух прибывает от воды, а воздухом питается и
поддерживается огонь. Все так рассчитано и соразмерено, чтобы из частей
образовывалось целое и чтобы части эти содействовали бытию вселенной. Тут
уместно с особым и радующим душу тщанием рассмотреть хитрые способы и
искусные приемы, коими Верховный Промысел снабдил всякую тварь для умножения
и сохранения ее бытия и свойств, в особенности же существа чувствующие, -
ибо они более ценны и совершенны, - наделив каждое природным инстинктом для
различения добра и зла, дабы стремились они к первому и избегали второго. И
тут уже надлежит не столько перечислять, сколько восхищаться изумительной
способностью одних обманывать, а других спасаться от гибельного обмана.
- Все доставляло мне непрерывное и радостное удивление, - сказал
Андренио, - но при виде безграничных морских просторов дух мой объяли новые
приливы восторга. Казалось, море, позавидовав земле, само заговорило со
мною, упрекая в небрежении к нему и призывая многоголосым шумом волн своих
обратить любопытные взоры также и на его величавую красоту. Итак, устав
ходить - но не переставая размышлять, - уселся я на самом высоком утесе, и
каждый новый накат прибоя наполнял меня новым восхищеньем. Поразительным и
чудесным казалось мне, что сие странное и грозное чудовище стеснено скалами,
будто узилищем, ограничено берегами и подчинено мягкой узде мелкого песка.
Возможно ли, говорил я себе, чтобы для защиты от столь свирепого врага не
было иной стены, кроме этой пыли?
- Да, - сказал Критило, - божественнее рачение заточило
предусмотрительно и мощно две буйные стихии, которые, будь они на воле,
давно уничтожили бы землю и всех ее обитателей: море замкнуто в пределах
песчаных берегов, а огонь - в твердом лоне кремней, причем так искусно, что
стоит раз-другой постучаться, и он тотчас выскакивает, исполняет свою
службу, а когда больше не нужен, прячется обратно и гаснет. Без такой
предосторожности не продержался бы мир и двух дней, все погибло бы от воды
либо от огня.
- Никак не мог я наглядеться вдоволь, - возвращаясь к воде, сказал
Андренио, - - на радостную прозрачность воды, на непрестанное ее движение,
все упивался созерцанием жидких этих кристаллов.
- Говорят, что глаза, - заметил Критило, - состоят из двух туморов -
водного и кристаллического, потому им на воду так приятно смотреть - ведь
целыми днями без устали мы можем любоваться ее брызгами, пеной, течением.
- А как я восхитился, - сказал Андренио, - когда приметил, что
хрустальные ее недра бороздят стаи рыб, столь непохожих на птиц и на
зверей. - право же, изумление мое тут дошло до предела. Сидя на скале,
наедине с собою и со своим невежеством, созерцал я дивную гармонию
вселенной, образуемую противоречиями столь крайними и резкими, что, казалось
бы, мир не мог бы и одного дня просуществовать. Вот что поражало меня! Да и
кто бы не пришел в изумление, глядя на странную сию гармонию, проистекающую
из противоположностей?
- Да, это верно, - отвечал Критило, - вся наша вселенная сложена из
противоположностей и слажена из неладов: "одно против другого", - воскликнул
философ *. У каждой вещи свой противник, с коим борется, то побеждая, то
покоряясь; всякое деяние причиняет страдание, всякое действие встречает
противодействие. Первыми в борьбу вступают стихии, за ними следуют вещества