"Катря Гриневичева. Шоломи в сонцi (Укр.)" - читать интересную книгу автора

на свойого цiлим тягарем грудей та зiбрав узду в петлю навколо десницi.
Але срiбна бiль мiсяця залила саме лiс i дорогу, стало тихесенько...
Тiльки з глибин гомонiв ще глухо лоскiт невидимих топорiв.
Полiсуни виходили до мiсяця рубати дрова, полохати людей...
Коли оба подорожнi ви┐хали врештi по предовгiй блуканинi на отвертий
свiт, конi застрекотiли з утiхи вухами i пiшли складним бiгом. Нiч стала
знов свiтла наскрiзь та з краю в край блакитна. I майже весело дивилася на
┐здцiв самiтна коршомка, свiтлами розсипаними на болончатих вiкнах, як
зажженi голодом очi вовка.
- Костобобри, а? - кинув Добриня i отряс з себе нiчний холод.
- Селище далi, це йно що Лиха коршма пiд Перуновим га║м. Молода Гiда
кип'ятить зiлля до свiжих перевар меду. У синевiдських медушах лiпшого не
п'ють.
- Воно нiби не студiнь, але якось так - зябно... - заговорив Добриня. -
Випити б кубок з порога на раннiй зорi?
Скобейко передав гнуздечку во║водi i вдарив просто на тi круглi свiтла,
що торчали недвижно з чорно┐ зеленi. Вiн хотiв, було, увiйти в сiни, але в
цю мить зупинився. Унутрi коршемно┐ клiти, край довгого стола, закиненого
посудою з напитками, при посвiтi липових скип забавлялося грою в астрагали
кiлькох кремезним мужчин. На них була груба суконна одiж, яловична обува,
при боцi меч, за чересом ножака як серп.
Вони смiялися i спорили з неспокiйним запалом, у якiм були слiднi
озлоблення й нетерплячка. Хтось засвистав iз нудьги соловейком та зараз
змовк. Мабуть нагадав, що нетрудно у таку пору i насвистати на себе щось
iз темряви...
Ждали когось?
Нагло Скобейко дрогнув вiд несподiваного вражiння: вiдвернений досi
чоловiк зi сивим волосом, спущеним кичкою на лiве ухо, як той тур
широкоплечий, метнув собою у хороми...
- О, Перуне, владико!
Слова завмерли на устах Скобейка. Це був Глiб Словит, Юда предатель,
який тут, на тухольськiй дорозi, зачiпив одно око сiти, на дуклянськiй,
очевидно, друге... Його сповiстили впору й вiн вдарив полями наскоси.
Пильнував звiдси мiсця, де в першу' чергу мiг сподiватися послiв княгинi,
допасти ┐х з нiчно┐ засiдки. та слiди за ними звiяти - на все.
- А що там, гей! - скричав з дороги во║вода.
Скобейко не вiдповiв: вихром скочив на коня, рвонув ременями, похилився
вперед i здавив благородне звiр'я залiзцями.
Погнали по мiсячному шляховi, злитi зi сво┐ми тiнями водно, як велети з
пiсень, що ┐х спiвають пряхи пiд танок веретена.
В ухах ┐здцiв завивав вiтер i лопотливо шумiли на раменах крилатi
кире┐. Серця розколихалися i били в грудях як метал, як дзвiн.
Саме в цю хвилю з обох бокiв шляху звалилася на них i заперла доразу
браму, рясно насторошену мечами, - стежа.
Пiшли ходором булатнi, роздалося смертне хропiння i прокльони, як коли
виття хижакiв.
Удар, - мов грiм i нагла тишина. Нi згуку. Це Добриня зi Скобейком
просiкли собi шкалубину в смертельнiй запорi i випали з клекоту, -
зарум'яненi мечi стелили ┐м дорогу. Порiвнялися миттю i як стрiла випущена
з лука пiд високий зойк тетиви, так вони грянули з вiтром у синяву нiчно┐