"Александр Степанович Грин. Телеграфист из Медянского бора" - читать интересную книгу автора

Он внутренно встряхнулся, с удовольствием чувствуя, как вспыхнул и
загорелся инстинкт самосохранения, обостряя нервы резкой, напряженной
тревогой. Сильное беспокойство, вызванное не столько настоящим моментом,
сколько внезапным толчком болезненно-яркого воображения, сразу показавшего
Петунникову всю важность положения, всколыхнуло кровь и звонким криком
ударило в голову. Да, он уходит, пора... Хорошо, что сыт: есть силы к
дальнейшему.
- Эти подрядчики у меня вот где сидят, - недовольно говорила Елена,
обдергивая рукава и машинально взглядывая на дверь. - Шатаются сюда каждую
неделю и все говорят, что по делу... Это они нашу рощу хотят купить... А
приедут - сидят, сидят, чай пьют, а потом: "Много благодарны!" - фюить, и
нет его... Им, видите ли, дорого кажется, привыкли за бесценок... Гриша
только раздражается... А я бы на его месте за сто рублей продала, хоть от
гостей бы избавились... Пойдемте в гостиную...
- Елена Дмитриевна! - сказал Петунников, натянуто улыбаясь и с
раздражением чувствуя, что внезапный уход его для хозяйки будет нелеп и
необъясним. - Я, в сущности... ведь... уже собрался... идти... У вас,
кстати, гость... А мне пора...
- Да что вы сочиняете? - удивилась Елена, подходя к нему. - Вот мило с
вашей стороны! Как можно? Зачем!.. Нет, вы уж не торопитесь, пожалуйста!..
Сейчас чай будем пить, а потом... если вы уж так торопитесь... вам запрягут
плетушку... Как же можно так?
- Да нет... - с усилием возразил Петунников, проклиная
предупредительность хозяйки, делавшую его отказ еще более странным. - Не
могу, право... Мне давно пора... дежурство там... Я, кажется, сегодня
дежурный... и... все такое...
- Да что вы так вдруг? - с недоумением спросила Елена, внимательно,
готовая улыбнуться, рассматривая бледное, осунувшееся лицо гостя. - Разве
пешком вы скорее дойдете? У нас очень хорошая лошадь, уверяю вас...
- Да нет же, - нервно усмехнулся Петунников, волнуясь и еще более
запутываясь. - Тут ведь... близко. Я, впрочем... в селе... да... найму
мужика... вот, именно, я так и сделаю...
Его сбивчивый, но возбужденный и решительный тон как-то невольно
отстранял всякие возражения, и Елена почувствовала это. Рассерженная,
жалея, что не умеет заставить принять свое предложение, она пожала плечами,
принужденно улыбнулась и протянула тихим, нерешительным голосом:
- До села ведь тоже не близко... Но - как хотите... Не буду
настаивать... Так вы сейчас уходите?
- Да, - глухо сказал он, надевая шляпу и уже вздрагивая от нетерпения
уйти, не видеть чужих, спокойных, ничего не знающих людей. - Сейчас... Ну,
до свидания!.. Всего хорошего вам... Спасибо!..
- Помилуйте! - засмеялась Елена. - Вот вам, действительно, я очень
благодарна... Мне было так скучно... Очень, очень жалею...
Она протянула руку, и Петунников сдержанно пожал ее. Глаза их на
мгновение встретились и остановились.
Один был недоумевающий, озабоченный взгляд женщины, от которой уходили
порывисто и странно, совсем не так, как это делают все. В другом светились
глубокое утомление, затаенная тревога и ровная, холодная тоска.
Уйдет он, и ничего не изменится... То, что для него, благодаря
счастливой случайности, явилось сегодня запасом сил наболевшему, голодному