"Александр Степанович Грин. Телеграфист из Медянского бора" - читать интересную книгу автора

тяжестью одурманенного тела. Уже не было тревожного, нервного желания
двигаться, чтобы заглушить болезненную настороженность души, а хотелось
сидеть и не вставать, с полным желудком и рыхлыми, сонливыми мыслями,
сидеть, пока не стемнеет и не засветятся в душной, прозрачной тьме дали
маленькие, кроткие огоньки.
Тогда раздеться, свалиться в постель и уснуть.
- Вот и покушали, - сказала Елена, когда гость доел последний кусок и
налил в стакан воды. - Ну, как чувствуете себя теперь?
- Как птица Рок, - усмехнулся он, смотря на молодую женщину
неподвижным, тяжелым взглядом. - Большое вам спасибо. Знаете, есть в сказке
птица Рок, весьма прожорливая... Несет, например, на себе какого-нибудь
царевича и все кушать просит. А тот уж все мясо ей скормил. Видит, что дело
плохо, давай себя на куски резать да ей в рот совать... Так и доехал к
своей царевне: лечился потом...
- Какая же вы птица Рок? - серьезно возразила Елена. - Ведь я же не
царевич и вы не меня кушали... А потом птица впроголодь была, а вы
наелись...
- Верно, - согласился он, с трудом удерживаясь от зевоты. - Да я так
болтаю. Голова тяжелая, а мысли вялые.
- Это оттого, что вы не спали ночью, - озабоченно сказала Елена. - Вы
бы отдохнули у нас... А все-таки расскажите, как это вы там ходили? Лешего
не видели? Мужики уверяют, что есть лешие.
- Леших я не видел... - начал Петунников, стараясь поддержать
разговор, - но...
Послышался легкий скрип, и он оглянулся.
Дверь тихо отворилась, пропуская вспотевшее, румяное лицо горничной.
Глафира широко улыбнулась, сверкнув крупными зубами, хмыкнула и сказала:
- Барыня! Туточки к вам из города приехали. Купец али подрядчик какой,
здеся ни разу не бывал, только сказывают, что по делу к Григорию
Семенычу... Я, - продолжала она, мельком бросая на Петунникова быстрый,
остро-любопытный взгляд, - сказала им, что барин в городе, а вы одни... А
они, говорят, желают, когда так, вас видеть...
- Ах, господи... Ну, проси в гостиную... - сказала Елена, неохотно
вставая и рассеянно улыбаясь Петунникову. - А как его фамилия?
- Да... как его... Вроде... Барк... каб... Баканов, что ли?.. Я скажу
им!
Дверь закрылась. Петунников встал и выпрямился, чувствуя, как сразу
исчезает спокойное равнодушие, сменяясь обычной нервной приподнятостью и
ожиданием. Видеть подрядчика ему не хотелось; не хотелось, чтобы и он видел
его. А это почти невозможно; из города на несколько минут сюда никто не
поедет.
Подрядчик... Господа эти любопытны и страшно разговорчивы. Кроме того,
пустой, невинный рассказ о каком-то заблудившемся человеке может поднять на
ноги всю окрестную полицию. Он сдержал вздох и быстро-быстро стал
соображать, как уйти теперь так, чтобы это было просто и естественно...
- Вот тебе и раз! - протянула Елена. - Что же мне с ним делать?
Петунников напряженно молчал. Возможно, что подрядчик, как городской
человек, знает все, что произошло на небольшом расстоянии отсюда, верстах в
пятнадцати. Даже удивительно, как здесь еще ничего неизвестно; и это -
счастье. Нет, надо уйти, и уйти немедленно.