"Вольдемар Грилелави. Плач кукушонка " - читать интересную книгу автора

- Да они же вроде и нормальными стали. И пьяных не видать, и работают.
Что ж это и на кусок хлеба ребенку не найдут? - высказалась одна из женщин.
- Я не раз слышала, - сказала вторая, - как они у соседей
интересовались, не видел ли кто где девочку. По-моему, они ее вообще из дому
выгнали. Она им и в хорошие времена отродясь без надобности была. Бирюки они
и есть бирюки. Живут сами по себе ради себя.
- Ну, хоть в интернат отдали бы.
- Ты сама хоть поняла, что сказала? Интернат. Да ее с ее уродством в
нашем интернате совсем добьют. Там уж точно сплошные душевные уроды. Хлебом
не корми, дай над кем-нибудь поиздеваться. Я работала немного там, так ни
каких нервов не хватало на этих детишек. До сих пор с содроганием вспоминаю.
Еще немного поговорили и разошлись, скоро забыв о столь мелком событии.
И только продавщица тетя Вера долго еще не могла успокоить боль в сердце от
увиденного. У нее своих детей полно и нервы треплют не слабо, и мокрой
тряпкой не по одной спине прошлась. Но трижды в день все, включая мужа,
накормлены, постираны, расчесаны.
Она помнит эту красивую девочку, через день прибегающую за хлебом,
чаем, крупами, растительным маслом. Это и все, чем они питались с дедом. Они
жили бедно, но счастливо со своим больным умирающим дедом. Но такие перемены
после его смерти настолько потрясли и шокировали женщину, что, вот, сколько
времени не может без содрогания смотреть на страдания ребенка. И все
попытки, даже просто задать ей вопрос, как то пугали Свету, и она убегала,
возвращаясь через некоторое время с пустыми бутылками за хлебом. И вот
сегодня она осмелилась оказать ей какую-то помощь хоть пригоршней конфет и
этим трюком с испорченным хлебом.
Света видела, как тетя Вера специально испортила хлеб, но ее почему-то
не обрадовал, а испугал жест доброй воли, доброго отношения и жалости, чего
она уже давно не испытывала. Никто, кроме алабая, не сочувствовал и не
помогал, а тут сразу такой всплеск эмоций и богатства в виде конфет. Она уже
привыкла к безразличию окружающих, не замечала косых взглядов редко
встречающихся детей, не обращала внимания на собак, уже узнающих ее и
провожающих пару переулков к магазину и до дому.
Этот жест доброй воли только растревожил старые раны, напомнив о
статусе и том состоянии, в котором находится Света, она уже поняла, что в
этом мире можно выжить, если только никто не желает твоей гибели. Такого
счастья ей не дано. И в коротких редких вылазках ей не позволено терять
бдительность, поджидая опасность не только от двух жильцов снизу, но и
появление любого трактора представляет угрозу жизни. А сегодня из магазина
до дому из-за конфет и лишней булки она непростительно потеряла
осторожность. И вспомнила о своей растерянности лишь на чердаке.
Наученная бедой, как внезапная болезнь, а так же предполагая любой
случай, Света решила небольшие избытки хлеба сушить и хранить в сшитых ею
мешочках, подвесив под крышу, чтобы сухарики не стали легкой добычей
случайных грызунов. Таких вроде пока не наблюдалось, но и запасов пищи тоже
не было до сих пор.
Света порезала на кубики бракованный хлеб и разложила его на чисто
протертой доске в месте, недоступном влаге. Конфеты сложила стеклянной банке
и прикрыла их куском кирпича. Но, подумав, положила в рот еще пару
подушечек. Долже же быть и у нее какой-то праздник.
Весна принесла и радость тепла, и надежду на какое-нибудь чудо, в