"А.Ю.Григоренко. Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность " - читать интересную книгу автора

связи с этим это время обычно именуется периодом "протестантской
ортодоксальности", или "протестантской схоластики".
Необходимо при объяснении таких метаморфоз протестантизма, идеологи
которого первоначально выступали именно против формализма и догматизма
христианского учения и церкви, учитывать также и тот факт, что, начиная со
второй половины XVI в., религиозная ситуация в Германии резко осложнилась.
Там в силу специфики социально-политических процессов, происходивших в
стране, вынуждены были на одной и той же территории сосуществовать три
крупных христианских вероисповедания - лютеранство, кальвинизм и католицизм.
И все они стали в связи с этим остро ощущать необходимость в самоутверждении
через указание своего своеобразия и, естественно, преимущества в вопросе,
прежде всего, о спасении. Лютеране искали средства для объяснения, чем они
отличались, с одной стороны, от кальвинистов, а с другой - от католиков.
Доктрина и оказалась наиболее надежным средством такого определения и
объяснения этих различий: "мы верим в это, а они верят в то".
Известный западный социолог Никлас Лукман, обращаясь к вопросу о
социальной функции христианской доктрины, подчеркивает, что доктрина
возникает частично в ответ на угрозу религиозной самобытности группы,
столкнувшейся с другими религиозными системами. По мнению Лукмана, доктрина
является самовыражением религиозного сообщества, посредством которого оно
пытается поддержать свою самобытность и отрегулировать свои взаимоотношения
с другими аналогичными сообществами и группами.147
В процессе "эволюции идеологии Реформации вначале на первом плане
закрепляются формалистические, догматические тенденции. Как ни старались
реформаторы следовать лишь Библии, их развитое логическое мышление и сама
необходимость учить и полемизировать требовала не ограничиваться
иррационалистическими евангельскими мифологемами. Они должны были как-то их
объяснять. Но это уже значит - создавать свою догму, повторять в какой-то
степени развитие церкви от раннего христианства к католицизму и православию.
Так, согласно Писанию, Иисус сказал на "тайной вечере" о хлебе и вине:
"Это - тело мое и кровь моя". Что это значит? Католицизм создает по этому
поводу сложное учение о транссубстантизации. Лютер это отвергает как пустую
выдумку человеческого разума. Но все-таки что-то эти слова значат! И Лютер
вынужден давать собственную интерпретацию, тоже очень сложную, связанную с
представлением об особых свойствах тела Христова, и выдвигает формулу
"консубстантизации", формулу, естественно, также не библейскую. Против нее
поднимается Цвингли и другие реформаторы, тут же начавшие обзывать Лютера и
его сторонников "богоедами" и дающие совершенно иное толкование, видящие в
этих словах скорее аллегорию, а в самом причастии - символическое, памятное
действие. Затем Кальвин дает еще одну интерпретацию. Это напоминает
теологические споры вселенских соборов, в ходе которых складывалась догма и
иерархическая церковная организация. И действительно, возникают разные
церкви - лютеранская, реформаторская и другие более мелкие. Вновь создаются
догмы, вновь проклинают еретиков. Вроде бы история повторяется".148
Внутрицерковные изменения в Германии на рубеже XVI-XVII вв., которые
многими исследователями оцениваются как победа протестантской ортодоксии, в
значительной степени были связаны также и с социально-политическими
процессами в стране. Победа немецких князей в крестьянской войне 1524-1526
гг., позиция Лютера и церкви в этой войне привели к усилению феодальной
реакции, власти князей, закреплению политической раздробленности Германии. В