"Сергей Тимофеевич Григорьев. Сомбреро " - читать интересную книгу автора

закричали.
- Ваше здоровье! - важно промолвил Фалалей, подняв кружку. - Спасибо!
Очень благодарен! Рашен сайлор! Рашен чип! Ура!
Короткая речь Фалалея всем, видимо, понравилась. Опрокинув кружки,
испанцы заговорили между собой. Командир, обняв Фалалея, повел широко
рукой и сказал ему что-то. Мальчик догадался, что ему предлагают здесь
остаться или, может быть, спрашивают, понравилось ли ему тут.
- Но! - решительно ответил Фалалей. - У вас тут, конечно, очень
хорошо. А у моего деда, в Липецком уезде... знаешь?.. Не слыхал?.. Тоже
есть пчельник. Ну где вам! Как липы зацветут - дух захватывает! Пчела у
вас будет пожалуй, покрупнее. Ну, а мед! Где вам! Рашен сайлор! Рашен чип!
Но! Окончательно скажу: но!
Командир молча кивнул головой.
Когда дед кончил работу, испанцы начали собираться в обратный путь.
Бочонков и ящиков Фалалей не заметил; должно быть, их спрятали до
поры где-нибудь в темном погребе развалин.
Обувшись, Фалалей нашарил в кармане брюк мыльную на ощупь, стертую
серебряную монету и протянул деду.
Тот покачал головой, нахмурился, не взял.
- Не хочешь? Ну спасибо... А я думал, ты бедный. А мой бы дед взял.
Спасибо, дедушка! Покуда до свиданья!
Старик улыбнулся, пошел в свою хижину, принес сумку Фалалея и достал
оттуда флейту.
- Сыграть? Это можно. Чего бы тебе сыграть? Хочешь марш? Нет? Рашен?
Можно рашен. Слушайте все!
Стоя, Фалалей начал играть. Пальцы плохо слушались. Печальная, унылая
песня огласила окрестность. Сердце Фалалея сжала тоска. На глазах
навернулись слезы... Губы ему не повиновались. Флейта вздохнула и смолкла.
- Во как у нас! - пробормотал Фалалей.
Испанцы захлопали в ладоши. Дед сорвал несколько больших виноградных
листьев, завернул в них кусок белого сыру, меду, лепешку и все положил
Фалалею в мешок, что-то приговаривая.
Караван налегке пустился в обратный путь и глубокой ночью вернулся к
закрытой бухте, где дожидалась лодка.


Возвращение

"Проворный" готовился покинуть гибралтарский рейд. Не разыскав на
фрегате Фалалея, командир заявил начальнику порта о пропаже с корабля
мальчика-флейтщика, прося, если отыщется, доставить его на русскую
поморскую шхуну, которая стояла на рейде с грузом трески для Италии.
Уже выкатывали якорь, когда к "Проворному" подошла лодка под красным
парусом. Испанцы были опять в расшитых куртках и широкополых шляпах.
Фалалей, стоя на борту лодки, махал шапкой и кричал отчаянно:
- Братцы! Братцы! Погодите!
Командир позволил лодке причалить к правому почетному трапу: он был,
пожалуй, больше всех рад возвращению Фалалея.
На палубу фрегата поднялся командир испанцев, а за ним, понуро, -
Фалалей. Встречал их Сашенька Беляев. А за ним стоял, усмехаясь, боцман