"Сергей Тимофеевич Григорьев. Сомбреро " - читать интересную книгу автора

темные развалины не то церкви, не то рыцарского замка высились в том
месте, где ручей, покидая зеленую долину, низвергался с края в пропасть
тонкой серебряной струей. К развалинам, обвитым виноградом, прислонилась
хижина под соломенной кровлей. Белая безрогая коза, привязанная около
хижины, заблеяла навстречу каравану. Ослик ей ответил радостным ревом.
На крик осла из хижины вышел человек и издали приветливо махнул
рукой.
Фалалей остановился в изумлении на поляне: около развалин было
расставлено по траве, испещренной цветами, несколько огромных шляп,
сплетенных из жгутов соломы, очень похожих тульей на шляпу, купленную
Фалалеем в Гибралтаре. Только эти шляпы годились бы великанам, и у них не
было полей.
Тут же Фалалей увидел серые холсты, разостланные на траве, и на них -
тонким пластом курчавые тонкие стружки. Увидев холсты со стружкой, Фалалей
понял, что это белят на солнце воск, что это пчельник, а шляпы великанов -
ульи.
Он вспомнил другую поляну в липовом лесу, уставленную серыми колодами
под квадратными крышками. Среди поляны омшаник, проконопаченный косматым
мхом, и под тесовой кровлей серую избушку, подслеповатую, с радужными от
старины оконцами. И дед-старовер вспомнился Фалалею, кудлатый, с острыми
глазами на заросшем волосами лице, в белой холщовой рубахе, в полосатых
посконных штанах, босой.
От медвяного запаха трав у Фалалея закружилась голова. Фалалей, на
ходу засыпая, едва добрел до хижины у башни, сложенной из серых глыб,
повалился на траву и окунулся в блаженный темный сон...
Проснулся он к вечеру и не мог понять впросонках, где он и что с ним.
Зеленый сумрак вливался в низкую дверь со двора. Над головой его висели
пучки трав, распространяя сухой и строгий аромат. Фалалей лежал раздетый.
Разутые ноги сладко ныли. Под головой жесткая подушка. С воли слышались
блеяние коз и чужие голоса. За дверью, на низеньком табурете, сидел старик
с кудрявой седой головой, постукивая чеботарским молотком. Около него на
земле валялось несколько пар обуви; среди нее Фалалей увидел и свои
морские сапоги с короткими рыжими голенищами.
Фалалей привстал и сел. Одежда лежала рядом, на скамейке. Он оделся,
вышел и хотел взять сапоги. Старик мотнул головой и по-своему сказал: "Еще
не готово". Оба сапога Фалалея ощерились спереди мелкими зубами деревянных
шпилек - они "просили каши". Старик бросил на землю ботинок и принялся за
Фалалеевы сапоги.
Фалалея позвали. Он увидел своих новых друзей: все сидели на скамьях
у стола, под навесом, обвитым плетями желтых роз с темными лаковыми
листьями.
Разбитым ногам было приятно ступать по ласковой, прохладной траве.
Фалалей подошел к испанцам. Командир подвинулся и дал Фалалею место
около себя. На столе лежал бурдючок с вином, растопырив ножки. Фалалею
нацедили из бурдючка немного вина. Оно было темное, как кровь, и густое. В
оловянной тарелке лежал накрошенный сыр, в другой, истекая желтым медом, -
соты. Кто-то протянул Фалалею желтую лепешку. Но ему не хотелось ни пить,
ни есть. Он только отведал меду и, нажевав порядочный комочек воску,
переваливал его во рту со щеки на щеку. Ему что-то, смеясь, говорили,
что-то предлагали. Командир чокнулся с ним, и все, подняв кружки,