"Николай Федорович Григорьев. Избранное. Повести и рассказы " - читать интересную книгу автора

виде батареи из элементов Бунзена, которые Илья Николаевич за надежность в
работе предпочитал всяким иным. Действующая батарея позволяла учащимся
обнаруживать на практике свойства электричества - этой вновь открытой, во
многом еще загадочной силы, которой только еще начинал овладевать человек.
От батареи звенел в кабинете электрический звонок, крутился моторчик,
разлагалась вода на кислород и водород и так далее. Учитель Ульянов проявил
себя борцом против схоластики, которая омертвляла гимназическую программу,
в особенности по разделу естествознания; трудно было устоять перед его
доводами, и директор Садоков, как ни прижимист был, открыл перед учителем
физики кассу. Илья Николаевич тотчас же выписал из Петербурга от механика
Швабе модель паровоза за 200 рублей... Бухгалтер подал письменный протест.
В трудном объяснении с директором Ульянов привел довод, на котором стороны
в конце концов примирились.
Илья Николаевич сказал:
- К нам в Нижний проложена от Москвы железная дорога. Началось
движение поездов. Но к "чугунке" в народе недоверие. Так разве не наша,
деятелей народного просвещения, обязанность предметно показать детям, что
нет нечистой силы в "чугунке", а движет ее пар?
Расширяя на уроках физики кругозор учащихся, Илья Николаевич особо
старался приохотить ребят к геодезии и к астрономическим наблюдениям. Для
этого у него имелись такие приборы, как астролябия, теодолит и даже
телескоп. Глядя из него с чердака гимназического здания, конечно, нельзя
было проникнуть в глубины Вселенной, однако пробуждалась фантазия, полет
которой увлекал ребят в иные миры...
Мария Александровна, чуткая, нежная и вместе с тем на редкость в свои
годы практичная, поспевала всюду. Поможет мужу умным советом в его делах,
тут же накормит и искупает дочку, простирнет за ней и обед приготовит.
А когда Илья Николаевич торжественно вручал ей свое жалованье,
садилась с карандашом в руке, чтобы рассчитать семейный бюджет. "Тебе бы
государственным казначеем быть, Маша!" - говаривал Илья Николаевич,
заглядывая к ней в тетрадку. И в самом деле, Мария Александровна умела не
только сбалансировать бюджет на бумаге, но и на деле не выходила за
установленные рамки расходов.
Еще девочкой она получила серьезную музыкальную подготовку; милый
старый "Шредер" и здесь с нею: рояль приносит в новую ее жизнь дух
родительского дома, где она по-деревенски бегала босиком, не балованная, с
малолетства приученная отцом-врачом трудиться, уважать и ценить труд
других.
Бывало, работает Илья Николаевич. В кабинет донеслись звуки рояля. Тут
он тихонько раскрывает дверь настежь. Дела уже отложены. Он откидывается в
кресле, закрывает глаза - и на лице его появляется выражение блаженства.
Сама квартира, с ее новой мебелью и домашними цветами, казалось, была
бы рада обрести человеческую душу - единственно для того, чтобы насладиться
льющейся из гостиной музыкой...
Так жили Ульяновы.
Казалось бы, жить да поживать! И вдруг человек по собственной воле
поступается всем, чего достиг ценой неимоверного труда и что составляет
благополучие его семьи, покой, уют, наконец, его же собственный служебный
интерес!
А ведь ему уже под сорок. И в такие годы испытывать судьбу, менять