"Николай Грибачев. Здравствуй, комбат! (Повесть-быль военных лет) " - читать интересную книгу автора

- Нечего надо мной насмехаться и зубы заговаривать, не болят. Тут
капитан.
- Можно его видеть?
- Во-первых, он не у нас, а на отдельной квартире. У нас тут теснота. И
вообще ждите хирурга, я справок не даю.
Сестра была тоже новая, не из армавирских. Сперва она дулась на меня,
подозревая, что я над ней подшучивал, потом оттаяла, рассказала, как плохо
им пришлось во время наступления от Дона до этой Калитвы - каждый день
переезды, все несутся сломя головы, а машины буксуют, помещения заранее не
подготовлены, в Поповском пришлось саперов выкидывать из школы,
расположились, как баре, а им негде. В другой раз начали оперировать в
колхозном правлении, а там окна выбиты, над столом чуть не снег порхает. И
еще в одном месте их бомбили - ужас! - окна только брызнули, железная крыша
набок съехала, а у них операция, раненый на столе с осколком в животе,
отойти нельзя, тут ему и конец, да и бежать-то некуда, щелей не выкопали...
- Где вас мобилизовали? - поинтересовался я.
- Меня?
- Кроме вас тут еще только печка...
- Меня не мобилизовали, я добровольно.
- Думали, тут пряниками кормят?
- Знаете, товарищ капитан, поберегите ваше остроумие для других! Я
думала, вы как человек, а вы не понимаете...
Наверное, мы бы с ней основательно перецарапались, а потом, быть может,
и подружились бы, что довольно часто и случается, но пришел хирург,
длиннолицый мужчина с пшеничными усами, человек крутой и насмешливый. Помимо
тяжких хлопот, которые выпали на его долю во время боев, он, видимо, все еще
вел изнурительную войну с лейтенантами, капитанами и майорами, которые, по
его предположениям, только и ожидали, как бы увести его врачей и сестер. "Я
их, сукиных сынов, вполне понимаю, - жаловался он однажды моему комиссару,
навестившему раненых, - девки у меня живописные, кровь ходуном ходит - хоть
каждый день для переливания откачивай. Сам страдаю, понял? Так нельзя же,
дай волю - черт знает во что медсанбат превратят! И твой комбат туда же,
записочки подсовывает. Плохо ведешь с ним политработу, комиссар!.."
Поздоровавшись, хирург уставился на меня зелеными навыкате глазами,
словно просвечивал рентгеном:
- Ну-с, чем обязан чести? Однажды уже имел удовольствие от ваших
посыльных.
- От одного посыльного, товарищ майор, от одного!
- Осмелюсь заметить, что меня интересует не статистика случаев, а их
общая идея... Так чем заслужил удовольствие?
Я сказал, что хочу видеть Косовратова.
- Гм... Больше ничего?
- Ничего.
- Это можно.
- Как дела у него?
- Пустяки, малость икру попортили, выковыривая пулю. Недели за полторы
отлежится. Сам как?
- Ничего... Ватные штаны осколком прожевало, кожу посекло - фельдшер
мелкий ремонт произвел.
- Ну, милуй бог... Люся, налей саперу сто граммов спирту и отведи к