"Николай Грибачев. День и две ночи " - читать интересную книгу автора

немецкие. Оттуда шел ровный, напористый гул. Примечательно выглядел сам
аэродром. Над ним не спеша, переваливаясь с крыла на крыло, барражировала
"рама", не обращая никакого внимания на очереди одинокого пулемета,
проходили по шесть и девять штук немецкие бомбардировщики. Но зениток наших
не было. Не было и ни одного самолета в воздухе. Зато слева, у края
аэродрома, около выключенного шлагбаумами куска дороги, стояло около
полутора десятков новейших истребителей.
- Интерес-нейшие дела! - присвистнул мой попутчик. - Что у них тут,
выставка? Действовать так могут только сумасшедшие или предатели.
Справа, в тени берез, шла погрузка имущества на грузовики. Попутчик мой
раздраженно спросил, где начальник, и младший лейтенант молча показал на
землянку невдалеке. Возле нее на обрубке бревна сидел, подперев щеку рукой,
подполковник, осунувшийся, небритый, словно изжеванный. Сначала он даже не
заметил нас, не ответил на приветствие, и только когда попутчик мой
заговорил, спрашивая о своей части, порывисто, словно спросонья, вскочил:
- А? Лейтенанты... Чем могу служить? Летать умеете?
- Нет.
- А нет - так и катитесь своей дорогой.
-  Я авиатехник, - спокойно, хотя глаза его сузились и стали злыми,
сказал мой попутчик. - И хотел бы узнать, почему не летаете. Истребители
неисправны?
- Исправны, - отходя от раздражения, махнул рукой подполковник. -
Исправны. Только летать некому. Вчера так на земле накрыли нас, что... - Он
горько покачал головой. - Запросил вот, жду. Гадай, когда летчики прибудут.
Может, с минуты на минуту, а может... А немец прет... И обратите внимание:
эти по аэродрому прямо брюхом ползают, но самолеты не бомбят и не
обстреливают. Почему?
- Ясно почему, - кивнул попутчик. - Ясно... Может, по земле их увести?
Грузовиками!
-  Смотри, умник какой, без тебя не додумались! На чем уводить?
Грузовики где?
-  Вон с передовой сколько идет.
- Ага, идет, - на четверть километра левее. Мы тут в свое время дорогу
отключили, шоферы проложили прямую через поле, и теперь их завернуть сюда
никакой силой невозможно. Из пекла вырываются, на поле немецкие самолеты
гоняют, смерть в глазах пляшет, вот и прут, ни на что не глядя. Я сам
пробовал завернуть, пистолетом грозил - не помогает...
Попросив разрешения, попутчик тоже присел на бревно, смотрел
отрешенными глазами, как суется носом в березняки "рама", выискивает,
вынюхивает. Под Вереей и Боровском все так же стояла туча дыма и копоти, а с
юга натягивало другую, натуральную, с аспидными отсветами.
- А давайте еще раз попробуем, - вдруг сказал он. - У нас сапер есть, -
кивнул он на меня.
- Сапер не пограничник. Пограничника бы.
- Сапер лучше. Заминируем ту дорогу и сделаем объезд сюда.
- А мины где?
- Мин и не надо. Покопаем малость, поставим указатели объезда. Конечно,
многие шоферы в Финляндии понаторели, проверить могут. Но раз тут сапер,
какой разговор...
Подполковник оставался все таким же мрачным, но, как утопающий за