"Борис Грибанов. Женщины, которые любили Есенина" - читать интересную книгу автора

суждение. Московский поэт Николай Ливкин вспоминал, как они с Есениным шли
мимо сытинской типографии и Сергей твердо сказал ему: "Поеду в Петроград,
пойду к Блоку. Он меня поймет..."
И действительно, уже на второй день своего пребывания в Петрограде
Есенин отправился к Блоку. Тот его принял, послушал стихи и отнесся к ним
одобрительно. В своем дневнике Блок оставил такую запись: "Крестьянин
Рязанской губ., 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные". Он
тут же написал рекомендательное письмо литератору Мурашеву, в котором
представлял Есенина как "талантливого крестьянина, поэта-самородка".
Есенин очень гордился такой оценкой Блока. Однако настоящей близости
между ними не возникло. Сказывалась разница в происхождении, социальном
положении, образовании, круге общения. А главное - Блок был поэт городской,
петербуржский, а Есенин, как он сам о себе сказал, был "последний поэт
деревни".
В этом плане весьма характерно письмо Блока Есенину от 22 апреля 1915
года - ответ на просьбу Есенина о новой встрече. "Думаю, - писал Блок, - что
пока не стоит нам с Вами видеться, ничего существенно нового друг другу не
скажем... Трудно загадывать вперед, и мне даже думать о Вашем трудно, такие
мы с Вами разные; только все-таки я думаю, что путь Вам, может быть,
предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не
нервничать. За каждый шаг свой рано или поздно придется дать ответ, а шагать
трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее".
В этом письме важно подчеркнуть два момента. Во-первых, определение -
"такие мы с Вами разные", а во-вторых, предостережение Есенину - "не
торопиться".
Но Есенин не собирался следовать совету Блока. Рюрик Ивнев, ставший
близким другом Есенина, вспоминал об их первой встрече: "Казалось, что он
сам еще не оценил самого себя. Но это только казалось, пока вы не видели его
глаз. Стоило вам встретиться взглядом с его глазами, как "тайна" его
обнаруживалась, выдавая себя: в глазах его прыгали искорки". Он был опьянен
запахом славы и уже рвался вперед. Конечно, он знал себе цену. И скромность
его была лишь тонкой оболочкой, под которой билось жадное, ненасытное
желание победить всех своими стихами, покорить, смять".
Блок сделал для Есенина еще одно доброе дело - дал ему рекомендательное
письмо к Сергею Городецкому. Есенин писал в своей автобиографии 1924 года:
"Приехал, отыскал Городецкого. Он встретил меня весьма радушно. Тогда на его
квартире собирались почти все поэты. Обо мне заговорили, и меня начали
печатать чуть ли не нарасхват".
В январе 1916 года вышла первая книга его стихов "Радуница".
Проницательный Сергей Городецкий, как и Рюрик Ивнев, быстро раскусил
своего нового молодого друга. "Есенин, - вспоминал он, - подчинил всю свою
жизнь писанию стихов. Для него не было никаких ценностей в жизни, кроме его
стихов. Все его выходки, бравады и неистовства вызывались только желанием
заполнить пустоту жизни от одного стихотворения до другого. В этом смысле он
ничуть не был похож на того пастушка с деревянной дудочкой, которого нам
поспешили представить поминальщики".
Городецкий человек очень эмоциональный, как большинство поэтов,
воспринял появление Сергея Есенина в Петрограде как своего рода сенсацию.
"Стихи он принес завязанными в деревенский платок. С первых же строк мне
было ясно, какая радость пришла в русскую поэзию. Начался какой-то праздник