"Зейн Грэй. Охотник за каучуком (вестерн)" - читать интересную книгу автора

- Что ж, поедем, - отозвался Сеньор.
- Как, еще не раздумал?
- Нет.
- Я брал с собою чужаков в эти места, но они никогда не возвращались.
- Настал мой черед.
- Сеньор, там, на Пачите, ветер дует редко. Жара. Песок свистит в воздухе
целый день, москиты застилают все, словно дым. Повсюду пауки, змеи,
крокодилы, ядовитая роса, лихорадка - и кашибос. Если мы вообще вернемся,
то привезем тонны каучука. Вопросов я не задаю. Я тоже ходил в джунгли и
хранил свою тайну. Идешь, Сеньор?
Сеньор молча протянул руку, и эти двое - один вне закона, другой бродяга,
такие разные по крови и судьбе, обменялись взглядом, который связывает
людей в Джунглях. Затем Мануэль отдал напарнику весло футов восемнадцати
длиной с широкой лопастью и, сдвинув каноэ с песка, принялся отталкиваться
шестом, направляя его вдоль берега вверх по течению.
Никто, кроме молчаливых индейцев, не видел, как они отплыли, и вскоре
пальмовая роща, крытые тростником хижины скрылись за изгибом зеленой реки.
От солнца над спокойной гладью Пачиты курился пар. Путешественники
держались вблизи тенистого берега. Каноэ могло двигаться вперед, если
работал только один человек. Став на носу, Сеньор крепко упер весло в дно
и протолкнул лодку на всю длину ее, идя в корме. Когда он очутился там,
спутник его перешел на нос. Так каноэ двигалось безостановочно, и они
довольно быстро скользили вперед.
Постепенно узкая полоска тени от густой листвы, что нависла с берега,
отступила, открыв путешественников палящим лучам солнца.
Когда клубки змей начали скатываться с веток деревьев, от воды пошел пар,
и раскаленные весла уже нельзя было удержать в руке, Мануэль направил
каноэ в тень свисавших с берега вьющихся растений. Настало время, когда
все живое, кроме песчаных мух, пряталось от лучей полуденного солнца. Пока
испанец натягивал над кормой сеть, мухи эти пролетали мимо, словно пули.
Потом Мануэль знаком показал товарищу, чтобы тот вполз под навес, и здесь
они постарались уснуть, коротая так время.
Во второй половине дня они продолжали двигаться, поначалу не спеша, а
когда солнце склонилось к западу, все скорее. Рыбы и крокодилы вспенивали
поверхность реки, бесчисленная живность скользила по ее зеленой
поверхности.
На закате Мануэль подогнал каноэ к песчаному берегу, поросшему деревьями
ситека. Здесь он углубился в лес и вернулся с пробами каучука. Трава в том
месте, какое он выбрал для лагеря, поднялась по пояс, и Мануэль рубил ее
своим мачете. Он развел; два костра, а затем завалил их влажными листьями,
чтоб дым хоть немного отгонял москитов. Потом Мануэль приволок ящик угля и
приготовил ужин.
В этот раз Мануэля будто прорвало - ведь обычно словоохотливость его не
находила выхода, когда он оказывался один в джунглях. Но немного погодя
Мануэль понял, что говорит только он, Сеньор же отмалчивается, лишь
отвечая на вопросы, к тому же весьма односложно. Испанец заметил это и
опять стал немногословен, как прежде.
Они закончили еду, не выбираясь из-под сетки, а потом, сидя у дымных
костров, слушали плеск рыб, несшийся с реки, и несмолкаемый звон москитов.
Когда, осветив непроницаемую, словно эбонит, темень, в небе загорелись