"Аласдер Грей. Поближе к машинисту " - читать интересную книгу автора

унимается:
- Помолчи, мой друг, никаких тсс! Вы, сэр, я вижу, один из тех
воинствующих левых экстремистов, что тоскуют по дискредитировавшей себя
большевистской железнодорожной системе. У британской сети железных дорог нет
более сурового критика, чем я. Я сожалел о ее национализации, был огорчен,
когда обрубили местные линии, был встревожен тем, как долго правительство
раздумывало, прежде чем передать ее в надежные частные руки. Но несмотря на
мрачное прошлое наши железные дороги, при создании которых соединились
ирландская рабочая сила, шотландская инженерная мысль и английская
финансовая отвага, сделали нас в свое время ведущей мировой рельсовой
державой. Неужели это для вас ничего не значит?
- Вы еще мне будете рассказывать о железных дорогах! - кричит старик,
перекрывая звонкий патриотический тенор Ноэла Кауарда. - Я всю жизнь
проработал на железной дороге. Я был кочегаром со времен Центральной
железнодорожной компании до тех пор, как пар променяли на этот чертов
дизель! Вот такие, как вы, и погубили наши железные дороги - сволочные
финансисты, юристы и отставные адмиралы из совета директоров...
- Смешно! - вопит мистер Друг.
Мириам умоляет отца помолчать, но гнев старика изливается мощным
потоком:
- ...когда нас национализировали, правительство сказало: "Вот, теперь
британские железные дороги принадлежат народу", - но кто тогда пришел в
совет директоров? Путевые обходчики? Машинисты? Начальники станций? Черта с
два! Все та же шатия - биржевики, полковники, политиканы со всякими заумными
словечками, а они в конце концов продали нас автомобильным магнатам,
строительным компаниям и нефтяным корпорациям!
- И слушать вас не хочу!! - кричит мистер Друг.
- Еще бы он стал слушать, - хмыкает старик и опять утыкается в газету.
Песня тем временем кончилась. Те, кто стоял, садятся; мистер Друг выглядит
так, словно не знает, как поярче выразить свое негодование. Вновь воцаряется
неловкое молчание, затем учительница, шмыгнув через проход, садится на место
Патси и тихо говорит старику:
- В этом обмене мнениями я во многом была на вашей стороне, хоть я и
встала. Я, знаете, люблю эту мелодию - привычка есть привычка. Но название
неточное. Надо бы рельсы Британии, а не Англии.
Она возвращается на свое место, потому что с возгласами "Мама! Мама!"
появляется Патси.
Вслед за чрезвычайно возбужденным ребенком показывается высокий,
худощавый, мягко улыбающийся мужчина; он говорит:
- Добрый день, добрые люди! Не от вас ли отбилось это маленькое
существо?
- Патси! - вскрикивает мать. - Ты откуда?
- Подходить так близко к двигателю - это не дело, - говорит незнакомец.
- Как ты гадко себя ведешь, Патси! Поблагодари дядю за то, что тебя
привел.
- Мама, ты послушай! - Ребенок крутится волчком, не в силах усидеть на
месте. - Поезд едет без машиниста! Кабина пустая! Входишь - и нет никого!
Миссис Друг издает короткий возглас ужаса. Мать произносит строгим
голосом:
- Милые шутки, Патси, нечего сказать, - особенно после этой страшной