"Роберт Грейвз. Царь Иисус" - читать интересную книгу автора

нахвалиться не могут их работой. Но это не я, а мой управляющий каждый год
приглашает вас, чтобы вы совершили свои странные обряды. Это он ханаанеянин,
а я нет.
Кенах рассмеялся.
- Ханаанеяне гораздо раньше пришли на землю, так что вполне разумно
предположить, что мы лучше знаем, какие обряды угодны властителю земли. Ты
ведь не жалуешься на урожаи?
- Господь щедр ко мне, - сказал Иоаким, - и если это хотя бы отчасти
благодаря твоему заступничеству, спасибо. Но как мне узнать, должен я тебе
что-нибудь или нет?
- Твой управляющий щедро вознаграждает нас кукурузой из твоих закромов,
и хотя ты не ведаешь о наших молениях, это не имеет значения. Мне был знак,
великодушный Иоаким. Три дня назад я видел сон и из него узнал о нашей с
тобой встрече. Во сне ты по доброй воле подарил моим соплеменникам колодец в
горах за Хевроном, тот самый колодец, из-за которого Рувим завидует тебе. И
он стал нашим навечно. В моем сне ты говорил, что от души даришь его нам,
потому что твое сердце переполнено счастьем. Ты говорил, что отдал бы нам
семь таких колодцев, будь они у тебя, и в придачу всех овец, которые пьют из
них.
Иоакиму не понравились слова Кенаха, и он сказал:
- Одни сны, добрый Кенах, дарует нам Господь, а другие - Его враг.
Откуда мне знать, верить твоему сну или нет?
- Надо терпеливо ждать.
- Сколько дней я должен быть терпелив?
- Тридцать пять из назначенных тебе сорока. По крайней мере, так я
узнал из моего сна.
"Вот, - подумал Иоаким, - обещанный мне знак.
Только из своего сна Кенах мог узнать о сорока днях пути, назначенных
мне пророчицей".
В тот вечер, когда Иоаким сидел в шатре из черной козлиной шерсти, ему
не было нужды отказываться от вина, потому что раавитам самим нельзя ни
владеть виноградниками, ни даже прикасаться к винограду, будь то сок, семя
или кожица, за исключением одного раза в году в пятидневный праздник, когда
они стригут себе волосы. Однако стоило Иоакиму отказаться от приготовленной
специально для него нежной баранины, от маленьких медовых лепешек с
фисташками и от сладких творожников, как Кенах спросил его:
- Увы, великодушный Иоаким, уж не заболел ли ты? Или тебе нужна более
изысканная пища? Или мы чем-то, не желая того, обидели тебя, что ты
отказываешься есть с нами?
- Нет, нет, просто я дал зарок. Вот рожков я бы поел с удовольствием.
Слуга принес ему рожки. После еды все остались сидеть в шатре, а
племянник Кенаха, сын его сестры, взял в руки лиру и запел громким голосом.
Он пел о том, что Анна, жена потомка Давидова, скоро утешится, потому что
понесет ребенка, который прославится в веках. С Анной случится то же, что с
среброликой Саррой, которая долго была бесплодной и рассмеялась, услыхав
слова ангела, обращенные к ее мужу Аврааму, будто родит она ему в том же
году сына. С Анной случится то же, что с кудрявой Рахилью, которая была
бесплодной, а потом стала матерью Иосифа и Вениамина, а через них
прародительницей многих тысяч детей Израиля.
Звуки лиры вдохновляли певца, и он даже как будто рос на глазах, пока