"Джил Грегори. Долго и счастливо" - читать интересную книгу автора

- Собственно говоря, - вмешалась она в разговор тихим, задыхающимся
голосом, - мы бы не отказались чего-нибудь выпить, ваше... ваше сиятельство.
Видите ли, в гостинице, где мы останавливались по дороге, отдельные кабинеты
были уже заняты, а Джеймс решил, что репутация этого заведения не позволяет
воспользоваться общим залом. И потом, было уже так поздно, что Джеймс счел
за лучшее поспешить, - он упомянул о своей любви к приготовленным вашим
поваром жареным цыплятам и... и к хлебному пудингу и надеялся найти здесь
что-нибудь из того, что доставит ему удовольствие. Но если это причинит
слишком много хлопот, - быстро прибавила она, краснея еще гуще под холодным
взглядом своего деверя, - и если уже слишком поздно, мы вполне
удовольствуемся чашкой чаю и печеньем. Правда, Джеймс?
- Конечно. - Ответ Джеймса прозвучал сдержанно, его взгляд не отрывался
от жестких, насмешливых серых глаз брата.
- Дарджесс, - произнес граф, и дворецкий, который попытался было
откланяться и незаметно ускользнуть из холла, теперь застыл навытяжку. -
Нужно подать поздний ужин. Мастеру Джеймсу необходимо подкрепиться.
- Да, ваше сиятельство.
- И принеси ликеру в мой кабинет для леди Шарлотты.
- Да, ваше сиятельство.
Не оглядываясь больше на Джеймса и Шарлотту, Филип направился в свой
кабинет. Это была просторная, уютная комната, отделанная панелями орехового
дерева и обставленная мебелью в темно-желтых, коричневых и зеленых тонах.
Письменный стол из грецкого ореха в стиле Людовика XIV стоял у закрытого
зелеными шторами окна. Длинные ряды томов в кожаных переплетах заполняли
книжные полки от пола до потолка, а над пухлыми кожаными диванами и креслами
тускло поблескивали масляными красками картины, изображающие сцены охоты.
Шарлотта уселась рядом с Джеймсом на темно-зеленую софу и сложила на
коленях руки, словно школьница. Джеймс похлопал ее по колену, пытаясь
приободрить. Они выглядят такими нервными и напряженными, словно каждую
секунду ожидают укуса змеи, подумал Филип. И чуть не рассмеялся. Впрочем,
ему было не до веселья. Он терпеть не мог тот циничный юмор, который в
последнее время только и был ему доступен. Но сейчас в холле, с Джеймсом и
Шарлоттой, ему не удалось сдержать себя. Они с братом никогда уже не смогут
поладить, никогда не преодолеют зияющую между ними пропасть. А когда он
видит Джеймса, неприятные слова так и выплескиваются из него сами по себе.
По крайней мере Джеймс хорошо выглядит. Настолько хорошо, насколько
может выглядеть жеребенок, ожидающий, что сейчас его оседлает жестокий
хозяин, подумал он, и губы его скривились в горькой усмешке. А Шарлотта - у
нее такой вид, будто она готова свалиться с софы от страха, стоит ему только
посмотреть в ее сторону. Идиотка. "А я - людоед", - подумал Филип. Странно,
его никогда раньше не волновало, что о нем думают. Но теперь его собственная
семья ненавидела его, а это даже ему трудно было переносить.
Знает ли Шарлотта, что произошло между ним и Джеймсом? Вряд ли. Но она
явно боится его. Это хорошо. Пусть они все его боятся. Это единственный
способ держать их всех в подчинении, единственная возможность защитить их от
самих себя.
В кабинете царило молчание, прерываемое лишь потрескиванием дров в
камине, когда вошел Дарджесс с наливкой для Шарлотты.
Филип взял с письменного стола графин, налил бренди в два бокала и
молча подал один из них Джеймсу.