"Г.Грин. Ценой потери" - читать интересную книгу автора

снасть. Потом хлопнул себя по голой руке, убил москита и сказал: - У племени
монго есть поговорка: "Москит худого не щадит".
- А обо мне что поют?
- Вот, кажется, сейчас запели. - Капитан убрал кости, фишки и
прислушался. - Перевести? Это не совсем лестно.
- Да, пожалуйста.
- "Вот белый человек, он не священник и не доктор. У него нет бороды.
Он приехал сюда издалека - откуда, мы не знаем - и никому не говорит, куда
едет и зачем. У него много денег, потому что виски он пьет каждый вечер, а
курит все время. И хоть бы кого угостил сигаретой".
- Вот это мне даже в голову не приходило.
- Я-то, конечно, знаю, куда вы едете, - сказал капитан, - но почему, вы
мне не говорили.
- По дороге не проедешь из-за дождей. Единственный путь - вот этот.
- Я не о том.
Часам к девяти вечера, если река не расширялась и вести баржу в темноте
было опасно, они обычно причаливали к берегу. В некоторых местах у причала
валялась перевернутая полусгнившая лодка - защита от дождя для пассажиров,
весьма проблематичных. Дважды капитан выгружал на берег свой древний
велосипед и, подскакивая в седле, исчезал во тьме джунглей в надежде
заполучить груз у каких-нибудь colons за тридевять земель отсюда, перехватив
его у компании ОТРАКО - крупной монополистки в районе реки и всех ее
притоков. А иногда, если время было не слишком позднее, к ним приходили
нежданные гости. Как-то раз из мокнущих под дождем зарослей выскочил большой
допотопный автомобиль и в нем - мужчина, женщина и ребенок, все трое с
нездоровой белесой кожей, обычной для жителей знойных, влажных мест. Мужчина
выпил два стакана виски, пока они со священником жаловались друг другу на
ОТРАКО, взвинтившую цены на топливо, и обсуждали беспорядки в далекой, за
сотни миль отсюда, столице, а женщина сидела молча, держа ребенка за руку, и
не сводила глаз со святого семейства. Кроме европейцев, к ним всегда
приходили старухи в тряпках, накрученных на голову, и в платьях из такой
линялой материи, что на ней почти нельзя было различить рисунка: спичечных
коробок, сифонов, телефонных аппаратов и прочих игрушек белого человека.
Старухи вползали в салон на коленях и терпеливо дожидались под гудящей
калильной лампой, когда их заметят. Наконец капитан, извинившись, отсылал
пассажира в каюту, потому что это были исповедницы и выслушивать их
полагалось с глазу на глаз. И вот позади оставался еще один день.

2

Несколько дней подряд их преследовали по утрам желтые бабочки, но это
было даже приятно после мух цеце. Бабочки зигзагом влетали в салон, когда
только-только начинало брезжить и над рекой все еще лежал слой тумана, точно
пар над чаном. Потом туман редел, и с баржи открывался вид на правый берег в
кайме белых кувшинок, похожих издали на лебединую стаю. Там, где речное
русло расширялось, вода была оловянного цвета, только в кильватере колесо
взбивало ее до шоколадного оттенка, и зелень леса не отражалась на
поверхности воды, а как бы просвечивала из-под низу, сквозь тонкий налет
олова. У двоих мужчин, которые стоя ехали в челне, тени, падавшие в воду,
так удлиняли ноги, точно они шли вброд по колено. Пассажир сказал: