"Грэм Грин. Меня создала Англия" - читать интересную книгу автора

- Отец! - отозвался Энтони. - Вот бы кто порадовался, что мы вместе.
Тут он прав. Отец не переставал жалеть, что Энтони подолгу живет за
границей; он считал, что брат должен быть защитником сестры до замужества.
Старик знал, что говорил: с моим братцем, рассуждала Кейт, не пропадешь,
он выберется из любой ситуации. И в забегаловке, и в полицейском участке
трудно пожелать лучшего советчика или адвоката. Что замечательно - он
безошибочным чутьем находил черный ход или человека, которому надо дать
взятку. Пройти огонь и воду без единой царапины - на такое способен только
Энтони.
Он осматривался, оценивая обстановку, живой, энергичный, обнадеженный.
- А что здесь делают вечером? - спросил он и, опережая ее мысли,
соврал: - Я имею в виду - кино, мюзик-холл. В портовом городе нужно быть
особенно осторожным. - Неожиданно поскучнев, он окинул взглядом сиротский
садик, заброшенную эстраду, дырявый барабан, кружащиеся листья, шаркающую
метлу. Привычно и безошибочно сообщив лицу выражение чистейшей невинности,
он выжидательно уставился на Кейт.
- Неужели тебе трудно побыть самим собой? - вздохнула Кейт. У нее
защипало в глазах от одиночества. Как больно отпускать его за эту наскоро
положенную штукатурку респектабельности - так же больно было впервые
отпускать его за границу: на крыше кэба горбится саквояж, в тесной
захламленной прихожей срывает замки набитый чемодан, на ковре змеится пояс
от пижамы; прощание у подставки для зонтов перед дверью с цветными
стеклами. Тогда хоть не было обмана, они были открыты друг другу, как пять
лет назад, в том темном сарае; он был бледен, напуган, он едва не
расплакался, когда она сказала, что пора, не то он опоздает на поезд,
быстро поцеловала и почувствовала, как все в ней оборвалось, когда он
сладил наконец с капризной дверцей кэба и, отчаянно трясясь на черных
вытертых подушках, увез вторую половину ее самой. Все-таки утешала мысль,
что он будет писать, а он ограничился открытками: "Это прелестное место",
"Здесь мы купались", "Мое окно отмечено крестиком", и раз от разу все
больше балагурства, странные обороты речи, прилипавшие к нему, как
защитная окраска, и в какой-то момент понимаешь, что он пропал,
растворился среди мелких авантюристов, которых только недостаток смелости
спасает от тюрьмы. Но даже в почтовых открытках, подумалось ей, он не был
таким далеким, как сейчас, и, скрывая растерянность, она вынула из сумочки
пудреницу.
- Неужели ты не можешь побыть самим собой? - повторила она, напрасно
гадая, какими уловками Аннет и Мод вырывали у него минуту искренности. -
Сегодня, - продолжала она, - мы напьемся и поедем в Лизберг.
Он недоверчиво поморщился:
- А что это за место?
- Вполне приличное, - ответила Кейт. - Там мило и просто. Можно
потанцевать, пострелять, встряхнуться на американских горах. Конечно,
скука по сравнению с тем, что тебе приходилось видеть, но если мы сперва
выпьем...
- Погоди, - прервал Энтони, - у нас еще не было серьезного разговора.
- О чем?
- Ну, есть масса вещей, - сказал Энтони. - Масса. Если ты раздумала
обедать, то давай поищем спокойное место. - Он с придирчивым неодобрением
обежал взглядом ресторан, пустые стойки, грязные тарелки. Нет,