"Грэм Грин. Меня создала Англия" - читать интересную книгу автора

- Славная девчушка, - сказал Энтони. - Поверила всему, что я сказал.
Такую ничего не стоит околпачить, - и она уже видела, как в мыслях он идет
пригородными улицами, звонит в двери, впускается с черного хода. И следя,
как он поправляет галстук выпускника Харроу, приводит в порядок обаяние и
укрепляется в своих надеждах, она опять была заодно с ним и только
старалась понять - мужество это или просто уверенность в том, что рано или
поздно что-нибудь непременно подвернется.
Сейчас подвернулась я. Мысль, как они сработаются, отогнала ревность и
страхи. Он умен, этого никто не отрицал, а у нее сильный характер, в этом
тоже еще никто не усомнился. У нее была хватка, она умела зацепиться. Пять
лет в пыльной конторе в Кожевенном ряду, потом в "Кроге", потом у самого
Крога.
- Выпить бы чего-нибудь, - сказала она, - в горле пересохло, - и когда
принесли стаканы, - за наше сотрудничество.
- Не пей залпом, Кейт, - облизнув губы и знаком отпустив официанта,
сказал Энтони. Он не одобрял, ему не нравилось, когда девушки пьют, он
перенял условности старшего поколения. Конечно, пить и прелюбодействовать
не возбраняется. Но порядочный мужчина не соблазнит сестру своего друга, а
"приличные девушки" не станут напиваться. Он воспринимал окружающее в
свете этих великих принципов - первый обязателен для мужчин, второй - для
женщин. Кейт чувствовала, как на его губах трепещет майорская
наставительная мудрость, подхваченная им в клубных курилках.
- Милый Тони, - выдохнула она, - ты прелесть. - От ее проницательности
ему стало не по себе, он поежился.
- Тем более, - сказал он, - на пустой желудок. - Нет, это
восхитительно: вечное невезение не поубавило ему гонора; какого-нибудь
застенчивого горемыку - того давно бы уже сокрушило чувство
неполноценности, а он с каждой неудачей только выше вздергивал подбородок.
Даже в самые мрачные дни, с уверенностью заключила она, он не позволит
себе распускаться; она представила себе, как он читает мораль Аннет, учит
Мод меньше пить. Порвись у него рукав - он отправится искать гвардейский
бант.
Когда умер отец, она была в Стокгольме, а он на последние деньги успел
прилететь из Марселя, куда вернулся из Адена. Чинный и торжественный, он
бы наверняка вызвал восторг во всех клубах, из которых его выставили. Она
вспомнила телеграмму: "Отец тихо скончался в субботу ночью" - эта
невозможно избитая фраза ввела его в чудовищные расходы, дальше пришлось
ужимать и хитрить с пунктуацией, и вторая половина текста была
невразумительна: "Сожалению переезда вещей Мейбл неприятность тчк
рассчитал слугу зпт болезни головы тире Голдсмит утвердительно". Как потом
выяснилось, он припас для отца новость о своем увольнении; склонившись над
спинкой кровати, он ободрял больного улыбкой, жизнерадостным видом; для
сиделки он принес осушаемую слезу, для родственников черный костюм,
последний чистый воротничок - для священника и стряпчего. Постоянная тема
телеграмм и почтовых открыток обрела наконец человеческий голос; он снова
дома, он уволился; тут затронут вопрос чести, но это не каждому объяснишь.
- Ты о чем задумалась? - спросил Энтони, и было ясно, что к нему
вернулось душевное равновесие и он стоял, так сказать, у нового порога,
будоража себя надеждой и желанием выказать свои коммерческие способности.
- Я вспомнила отца, - сказала Кейт.