"Грэм Грин. Комедианты [H]" - читать интересную книгу автора

резко мотнула в его сторону тяжелым подбородком, словно подчеркивая, что
если на пароходе и едет еще какой-нибудь кандидат в президенты, то речь
идет не о нем.
- Я говорю о своем муже, о мистере Смите, он был кандидатом в
президенты в 1948 году. Мистер Смит - идеалист. И, конечно, поэтому у него
не было никаких шансов пройти.
О чем мы с ней тогда разговаривали и что навело ее на эту тему? Мы
лениво глядели на серую гладь моря, которое простиралось на три мили
вокруг нас, похожее на ленивого, но грозного зверя, который только и ждет,
чтобы вырваться из клетки за линию горизонта. Возможно, я заговорил с ней
о каком-нибудь знакомом, игравшем на рояле, а оттуда ее мысли перескочили
на Трумэна и потом на политику - ее гораздо больше, чем мужа, увлекала
политика. По-моему, она была убеждена, что добилась бы на выборах куда
большего успеха, чем муж, и, глядя на ее торчащий, как руль, подбородок, я
склонен был с ней согласиться. Мистер Смит, подняв воротник потертого
дождевика, чтобы не надуло в его большие, наивные, волосатые уши, и
перекинув через руку плед, шагал у нас за спиной, а вздыбленный ветром
клок седых волос торчал над его лбом, как телевизионная антенна. Его можно
было принять либо за доморощенного поэта, либо за декана заштатного
колледжа, но уж никак не за политического деятеля. Я старался вспомнить,
кто был соперником Трумэна на тех выборах - ей-богу же, его фамилия была
Дьюи, а не Смит, - но тут порыв ветра с Атлантики унес следующую фразу
моей собеседницы. Ока как будто сказала что-то об овощах - но тогда я
решил, что мне это только почудилось.
С Джонсом мы встретились несколько позже при довольно щекотливых
обстоятельствах: он пытался подкупить стюарда, чтобы тот поменял наши
каюты. Он стоял в дверях моей каюты с чемоданом в одной руке и двумя
пятидолларовыми бумажками в другой.
- Ваш пассажир еще сюда не спускался и не станет устраивать скандал. Не
такой это человек. Даже если и заметит разницу.
Он говорил так, будто был со мной хорошо знаком.
- Но как же так, мистер Джонс... - возражал стюард.
Невысокий, аккуратный Джонс был в светло-сером костюме с двубортным
жилетом, который нелепо выглядел здесь, где не было лифтов, снующих
конторщиков и треска пишущих машинок. Это был единственный двубортный
жилет на нашем стареньком грузовом пароходе, деловито пересекавшем угрюмое
море. Как я потом заметил, Джонс никогда его не менял, даже в тот вечер,
когда на пароходе устроили концерт; и я заподозрил, что в его чемодане
просто не было другой одежды, словно, наспех укладываясь в дорогу, он по
ошибке захватил не тот мундир, ведь ему явно не хотелось привлекать к себе
внимание. Глядя на его черные усики и темные навыкате глаза, я скорее
принял бы его за француза, какого-нибудь биржевика, и был крайне удивлен,
узнав, что его фамилия Джонс.
- Майор Джонс, - укоризненно поправил он стюарда.
Я был смущен не меньше, чем он. На грузовом пароходе мало пассажиров и
неудобно затевать ссору. Стюард, скрестив руки, отнекивался с видом
праведника.
- Простите, сэр, но я ничего не могу поделать. Каюта заказана этим
джентльменом, мистером Брауном.
Смит, Джонс и Браун на одном пароходе - невероятное совпадение! Но у