"Борис Гребенщиков. Книга-прозы" - читать интересную книгу автора

случаях, хрипанув, как десять Армстронгов, он говорил: "Не трухай,
старик, еще не вечер". Надо признаться, обычно на людей, особенно
молодых и впечатлительных, это производило сильное впечатление. Но
и на этом способности Уинки не кончались.
Он еще много чего умел: устало и интеллигентно прикуривать, как
молодой ученый, измерять человека взглядом (если нужно, показывая
при этом всю глубину его морального падения), как юноша,
обдумывающий житье; принимать настороженно-скучающий вид, сквозь
который проглядывает готовность дать бой всему нехорошему, что
только появится, как сотрудник кой-чего. Еще много всяких вещей
умел Уинки, но поскольку известно, что современный кинематограф не
в состоянии создать что-либо, похожее на произведение искусства, и
вообще кино - явление упадническое, а единственный неплохой кадр,
когда-либо проецировавшийся на экран, входил в первую ленту братьев
Люмьер, не считая тех двух кадров, которые были вырезаны из фильма,
сами знаете какого, то я боюсь, о читатель, что тебе не понравился
бы талант Уинки, но, рискуя не угодить, я все же сообщаю тебе о
нем, ибо правда повествования для меня дороже твоего одобрения или
неодобрения. Итак, Уинки переключился на тон сильного мужчины, и
это совершенно покорило его неопытного и застенчивого собеседника.
Оказалось, зовут его Вепрь-Девственник, по натуре он гуманен и
мягок, а нападать на прохожих ему приходится, чтобы закалить свой
характер.
- Понимаешь, Уинки, нельзя мне с таким характером, совсем он у меня
не мужской - робок я, стесняюсь.
Уинки не стал настивать на дальнейших разъяснениях. Он знал и без
того, что это лохматое чудовище с душою художника по уши влюблено в
одну молодую особу, жившую в Скрытой Абиссинии. Зовут эту красавицу
Рыба, Растущая Внутрь Себя, и неумелый в сердечных делах Вепрь вот
уже не один век добивается ее благосклонности. Но Уинки знал и
кое-что другое, и всячески постарался использовать это кое-что в
воспитательных целях, так что, когда из фонтана высунулась клешня с
письмом, Вепрь уже знал, что закалять характер можно не только
сваливаясь на головы усталым путникам. Попутно он прослушал
назидательную лекцию о том, как надо себя вести. Клешня же
проскрежетала:
- Письмо для этого, ну как его, ну эта, Вепря Издевственного.
Обезумевший от счастья Вепрь схватил письмо со штампом
Скрыто-Абиссинского офиса. Воспитательная часть была на этом
закончена, и Уинки, уставший до предела, задремал.

Глава десятая
Сны снятся всем. Юному органисту с заплетенной в косички
черной, как смоль, волосней, видится ночами "Hammond C3", на
клавишах которого маленькие Эмерсончики гоняются за маленькими
Куперенчиками, а тех и других подстерегает педаль, плотоядно
щелкая переключателями. Одинокий бородатый инженер грезит о
дрессированных штеккерах и (в снах возможно все) о неиспорченном
аппарате. Еще в чьих-то розовых снах поп-фаны, постриженные "под
ноль", сидят на скамейках парков культуры и отдыха и, лузгая