"Борис Гребенщиков. Книга-прозы" - читать интересную книгу автора

выбросил массу зеленых побегов и безо всяких помех стал
превращаться в дерево.
Меж музыкантов забегали крохотные белые человечки, разнося
прохладительные напитки; концерт был окончен. Чья-то рука дернула
Уинки за рукав. Обернувшись, он увидел своего разговорчивого
соседа. Им оказался молодой человек лет двадцати с всклокоченной
пышной шевелюрой, в майке, блиставшей всеми цветами радуги, и
немыслимо модных штанах, которые в силу своей ширины делали своего
хозяина похожим на пальму в кадке. На лице его была написана
восторженность, граничащая с идиотизмом.
- Потрясающе! Немыслимо! - сказал он. - Правда?
Слово "сказал" мало подходит для описания его манеры говорить.
Скорей сюда бы подошло слово "пробубнил". Уинки хотел как-то
ответить, но незнакомец продолжал захлебываться словами. Довольно
скоро Уинки выяснил, что этот веселый бормотун словил ломовой кайф
от этого самого крутого джема в его жизни, что он лежит в ломах и
крючках, и если Уинки доверится незнакомцу в модных штанах, тот
немедленно сведет его на неслабую торчальню, где можно знатно
обломиться и пришизеть.
Что ж, долго думать тут было не о чем - лес сам прислал к нему
провожатого.
- Это прекрасно, - ответил Винкль. - Я иду с тобой.
Потом они уселись под огромным деревом, и Снупи попытался - таки
что-то объяснить. Уинки тщательно внимал невнятным речам своего
спутника, но больше половины произносимого было настолько странным
и запутанным, что впору было сойти с ума. Почему, например, они
должны были сидеть под деревьями в течении как минимум часа, он так
и не понял, хотя до него дошло, что это связано с цветом мха, стаей
висстрей, гнездившихся на этом дереве, и чем-то вообще непонятным
по имени Висторциум. Поэтому он перестал слушать и начал озираться
по сторонам. В верхушках деревьев, мерцающих зеленым светом, и
поэтому похожих на водоросли со дна гигантского аквариума, клубился
туман. Может быть, это был не туман, ибо из него то там, то сям
складывались очертания странных лиц, взирающих сверху на
происходящее. Одно лицо даже уставилось на Уинки, весело ему
подмигнуло, после чего сразу же исчезло. Внизу, между деревьями,
появлялись и исчезали силуэты более человекоподобных обитателей
леса, и даже проехала какая-то машина, покрытая, впрочем, мхом и
трухлявыми грибами. Сидящие в ней люди оживленно переговаривались.
Насколько Винкль понял, это оживление было вызвано концертом, на
котором, как это явствовало из речей Снупи, присутствовали не
только все крутые торчальники и неслабые шизовики, но также и
остальные, менее ломовые мэны и мочалки, то есть практически все
обитатели леса, имеющие глаза и уши.
Снупи вдруг встал, замахал руками и прокричал что-то совсем
нечленораздельное. Адресовано это было, по-видимому, двум уже не
очень молодым существам мужского пола, появившимся из-за
близстоящих деревьев. Седые волосы одного из них спускались до
пояса, мирно, однако, соседствуя с солидным лысым лбом. Одежда его
была обвешана, обшита и обита разнообразными финтифлюшками,