"Борис Гребенщиков. Книга-прозы" - читать интересную книгу автора

колокольчиками и деталями музыкальных инструментов, что говорило о
несомненной принадлежности его к классу поп-музыкантов. В руках он
держал чашечку кофе, из которой постоянно прихлебывал. Другой был
одет более традиционно, но это компенсировалось огромной черной
бородой, великолепными усами и прочими волосяными украшениями,
из-за которых едва проглядывали нос и глаза. К его поясу был
привязан небольшой бонг, на котором он безостановочно отстукивал
какие-то ритмы.
Не прерывая своей горячей беседы, они помахали Винклю и его
компаньону и скрылись за деревьями.
- Это одни из самых ломовых мэнов в лесу, - восторженно произнес
Снупи. - Они уже около пятидесяти лет собирают аппаратуру для своей
неслабой команды, и, говорят, скоро купят все до конца и начнут
играть. Это будет невиданная крутота.
В этот момент седой снова вынырнул из чащи и быстрым шагом
направился к ним. Подойдя ближе, он со странным выражением лица
посмотрел на Снупи, и, поколебавшись немного, проговорил
просительным тоном:
- Послушай, Снупи! Ты извини, у тебя не найдется этак пятнадцати
юксов на месяц, а? А то у нас на пищалке диффузор полетел. И потом,
аппарат заводится, мы бы с первой игры отдали...
Снупи лихорадочно пошарил по карманам, но поиск не дал ничего.
Тогда он протянул просителю золоченую пуговицу:
- Вот все. Мы тут на днях купили вкладку к "Приходам", так что сами
сидим без капусты. Приходится слушать. Это крутота и вумат. А вы-то
скоро играть будете?
Седой музыкант обреченно махнул рукой:
- Эх, аппарат - лажа: фонит, да вот тут на днях фузз с кваком
обещали дешево. С получки купим. Тогда и играть будем. Вот диффузор
починим и будем.
Он посмотрел на пуговицу, и, подумав, взял.
- Спасибо, Снупи. Я ее на колонку приколочу. Пусть висит для пущего
облома. А ведь это круто будет - пуговица на колонке! Такого еще
ни у кого не было. Да мы их всех этим забьем! Они у нас еще
поторчат. Ну, спасибо, спасибо.
Воодушевленный, он убежал. Снупи торжественно проводил его
взглядом, полным преклонения перед музыкантами и гордости за свою
пуговицу. А Винкль осторожно осведомился:
- А как тут у вас с музыкой?
Тут же ему пришлось пожалеть о своем неосмотрительном вопросе.
Снупи вытаращил глаза, судорожно задергался и стал испускать
ошеломленное шипение, производя впечатление человека, которого
укусил за ногу собственный книжный шкаф.
- Снупи, Снупи, я пошутил, - попытался было исправить положение
Винкль, но все было бесполезно - его молодой приятель глубоко впал
в ту малоисследованную область, которую часто называют ломами и
крюками. В это темное место на глобусе человеческой психики не
заходил еще ни один первооткрыватель, ни один отважный ученый не
поднял над ним черное знамя науки, ни один естествоиспытатель не
смог составить его карту или перейти его вброд с тем, чтобы познать