"Роберт Грэйвс. Я, Клавдий (Роман, #1) [И]" - читать интересную книгу автора

- Да, у них длинные хвосты, и они таскают яблоки со стола.
Однако когда Август принялся нетерпеливо меня расспрашивать, я снова
смутился и стал заикаться так же сильно, как и всегда. Но с тех пор
Афинодор сделался моим другом.
Существует история про Афинодора и Августа, которая им обоим делает честь.
Как-то раз Афинодор сказал Августу, что он ведет себя неосторожно,
допуская к себе кого попало: как бы ему не получить удар кинжалом в грудь.
Август отвечал, что все это глупости. На следующий день Августу доложили,
что прибыла его сестра, госпожа Октавия, по поводу годовщины смерти их
отца и хочет приветствовать его. Август приказал немедленно ее впустить.
Октавия была неизлечимо больна - в том самом году она умерла, - и ее
всегда носили в занавешенных носилках. Когда носилки внесли, занавеси
раздвинулись, оттуда выскочил Афинодор с мечом в руке и приставил меч к
сердцу Августа. Август не только не рассердился, но поблагодарил Афинодора
и признал, что он был неправ, когда отмахнулся от его предупреждения.
Кстати, не забыть бы рассказать вам об одном необыкновенном событии,
случившемся в моем детстве однажды летом, когда мне исполнилось восемь
лет. Моя мать, брат Германик, сестра Ливилла и я поехали в гости к тете
Юлии в ее прекрасный загородный дом на самом берегу моря в Антии. Было
около шести часов вечера, и мы сидели в винограднике, наслаждаясь свежим
ветерком. Юлии с нами не было, но в компанию входили сын Тиберия Тиберий
Друз -тот самый, которого мы потом всегда звали Кастор, - и дети Юлии -
Постум и Агриппина. Внезапно мы услышали над головой громкий скрипучий
крик. Мы взглянули наверх и увидели, что в небе дерутся орлы. Вниз летели
перья. Мы пытались схватить их. Германик и Кастор оба поймали по перу, до
того как они упали на землю, и воткнули себе в волосы. У Кастора было
маленькое перышко из крыла, а у Германика - великолепное хвостовое перо.
Оба пера были запятнаны кровью. Капли крови попали на поднятое вверх лицо
Постума и платья Ливиллы и Агриппины. Вдруг по воздуху пронесся какой-то
темный предмет. Сам не знаю почему, я приподнял подол своей тоги и поймал
его. Это был крошечный волчонок, напуганный и раненый. Орлы устремились
вниз, чтобы отобрать свою добычу, но я надежно спрятал волчонка, и. когда
мы стали кричать и кидать в них палки, орлы растерянно поднялись вверх и с
громким криком улетели. Я не знал, что делать. Волчонок мне был не нужен.
Ливилла схватила его, но мать очень серьезно велела ей отдать волчонка
обратно.
- Он упал к Клавдию, - сказала она, - у него он и должен быть.
Затем она спросила старого патриция, члена коллегии авгуров, который был с
нами:
- Скажи мне, что это предвещает? Старик ответил:
- Трудно сказать. Это может иметь очень важное значение или не иметь
никакого.
- Не бойся, скажи, о чем, по-твоему, это говорит.
- Сперва отошли детей, - сказал он.
Я не знаю, дал ли он то толкование, которое вы волей-неволей будете
вынуждены принять, когда прочитаете мою историю. Знаю только, что в то
время как все остальные дети отошли подальше - милый Германик нашел еще
одно орлиное перо в кусте боярышника для меня, и я гордо втыкал его себе в
волосы, - Ливилла, которая всюду совала свой нос, забралась за живую
изгородь из шиповника и кое-что подслушала. Громко рассмеявшись, она