"Роберт Грэйвс. Я, Клавдий (Роман, #1) [И]" - читать интересную книгу автора

сделку с восточным правителем.
Марцелла избрали городским судьей - его первый официальный пост, - и он
устроил по этому случаю великолепные публичные игры. Он не только приказал
покрыть навесом от солнцепека и дождя все театры и увесить их роскошными
тканями, но воздвиг на рыночной площади гигантский многоцветный шатер, что
создавало великолепный эффект, особенно если смотреть изнутри, когда стены
и крышу шатра пронизывали солнечные лучи. На это ушло баснословное
количество красной, желтой и зеленой материи, которую после окончания игр
разрезали на куски и раздали гражданам на одежду и постельное белье. Из
Африки привезли для травли в амфитеатре множество диких зверей, в том
числе львов. Был также бой между пятьюдесятью германскими пленниками и
равным числом черных воинов из Марокко. Август взял на себя значительную
часть издержек, так же как и Октавия, мать Марцелла. Когда Октавия
появилась в торжественной процессии, ее приветствовали столь
оглушительными овациями, что Ливия с трудом сдержала слезы зависти и
гнева. Через два дня Марцелл заболел. Симптомы его болезни были в точности
такими же, как у Августа во время его последней болезни, так что,
естественно, послали за Музой. Муза стал невероятно богат и известен, брал
по тысяче золотых за визит и то приходил к больному из милости. Во всех
случаях, когда болезнь не зашла слишком далеко, одного его имени было
достаточно для немедленного исцеления, а люди ставили это в заслугу
примочкам и микстурам, рецепт которых он держал в строжайшей тайне. Вера
Августа в Музу была столь велика, что он не придал особого значения
болезни Марцелла. и игры продолжались. Но почему-то, несмотря на
неослабный уход Ливии и самые холодные примочки и микстуры Музы, Марцелл
умер. Горе Октавии и Августа было безгранично; весь Рим оплакивал эту
смерть как общественное бедствие. Однако было немало рассудительных людей,
которые не сожалели об исчезновении Марцелла. Они не сомневались в том,
что умри Август, Марцелл попытался бы занять его место и между ним и
Агриппой началась бы гражданская война, а теперь Агриппа был единственным
реальным наследником. Но они не взяли в расчет Ливию, твердым намерением
которой в случае смерти Августа было... Клавдий, Клавдии, ты же говорил,
что не будешь упоминать о мотивах Ливии и обещал только перечислять ее
поступки... твердым намерением которой было в случае смерти Августа
продолжать править империей, избрав орудием для этого моего дядю Тиберия,
а в помощь ему - моего отца. Надо только, чтобы Август усыновил их и они
стали его наследниками, а уж это она провернет.
После смерти Марцелла ничто не мешало Тиберию жениться на Юлии, и планы
Ливии легко могли бы осуществиться, если бы в Риме не вспыхнули
политические беспорядки -толпа требовала восстановления республики. Когда
Ливия попыталась обратиться к народу с дворцовой лестницы, ее закидали
грязью и тухлыми яйцами. Августа в то время в Риме не было, он вместе с
Меценатом объезжал восточные провинции; письмо Ливии нагнало его в Афинах.
Она писала коротко, в спешке, что положение в Риме из рук вон плохо и что
надо любой ценой добиться помощи Агриппы. Август тут же вызвал Агриппу с
Лесбоса и стал умолять его по имя давней дружбы поехать вместе с ним в Рим
и вернуть пошатнувшееся доверие народа. Но Агриппа слишком долго вынашивал
обиду, чтобы быть сейчас благодарным Августу за то, что тот его наконец
призвал. Гордость не позволяла ему пойти на примирение. За три года Август
написал ему всего три письма, да и те в весьма официальном тоне, и не