"Роберт Грэйвс. Я, Клавдий (Роман, #1) [И]" - читать интересную книгу автора

на общественные должности. Сенат же принял еще более нелепый декрет, по
которому всех лекарей освобождали от налогов.
Марцелл крайне оскорбился тем, что его обошли. Он был очень молод, ему еще
и двадцати не исполнилось. Предыдущие милости Августа привели к тому, что
Марцелл переоценил как свои таланты, так и политический вес. Он попытался
отыграться, ведя себя подчеркнуто грубо по отношению к Агриппе на
публичном пиру. Агриппа, хотя и с трудом, сдержался, чтобы не ответить, но
так как инцидент этот остался без последствий, сторонники Марцелла
подумали, будто Агриппа его боится. Они даже стали толковать между собой о
том, что, если в ближайшие год-два Август не переменит свое решение,
Марцелл силой захватит у него императорскую власть. Они вели себя так
шумно и хвастливо, а Марцелл так мало делал, чтобы их обуздать, что между
ними и приверженцами Агриппы то и дело возникали ссоры. Агриппу раздражала
наглость "этого щенка", как он называл Марцелла, -разве не он, Агриппа,
занимал чуть не все государственные посты, не он выиграл множество
баталий? Но к его раздражению примешивался испуг. В результате всех этих
стычек создавалось впечатление, что они с Марцеллом, вопреки приличиям,
спорят, кто из них будет носить перстень с печаткой, когда Август умрет.
Агриппа был готов принести чуть не любую жертву, лишь бы не создалась
видимость, будто он играет такую роль. Обидчиком был Марцелл, пусть он и
выпутывается, как сумеет. Агриппа решил удалиться из Рима. Он отправился к
Августу и попросил назначить его губернатором Сирии. Когда Август
поинтересовался, чем вызвана его неожиданная просьба, Агриппа объяснил,
что надеется в этом качестве заключить важное соглашение с царем Парфии.
Он постарается вернуть полковых орлов и пленников, взятых у римлян
тридцать лет назад, в обмен на царского сына, которого Август держал в
Риме в качестве заложника. О ссоре с Марцеллом Агриппа не сказал ни слова.
Августа и самого эта ссора весьма тревожила, но, раздираемый между давней
дружбой с Агриппой и слепой родительской любовью к Марцеллу, он не
признался даже себе самому в том, как благородно поступает Агриппа, ибо
тогда ему пришлось бы признаться в собственной слабости, и также
промолчал. Он поспешил согласиться на просьбу Агриппы, сказав, что им
очень важно получить обратно орлов и пленников, если кто-нибудь из них еще
остался в живых, и спросил, когда Агриппа будет готов выехать. Агриппа
обиделся, неправильно истолковав его поведение. Он подумал, будто Август
рад избавиться от него, поверив, что он на самом деле соперничает с
Марцеллом из-за престола. Агриппа поблагодарил Августа за то, что тот
согласился на его просьбу, холодно заверил его в своей дружбе и верности и
сказал, что готов отплыть хоть на следующий день.
Но отправился Агриппа не в Сирию. Он доплыл всего лишь до Лесбоса, послав
предварительно в Сирию своих заместителей, чтобы те вместо него управляли
провинцией. Агриппа знал, что его пребывание на Лесбосе будет расценено
как ссылка за ссору с Марцеллом, но не поехал в Сирию, так как в противном
случае это дало бы сторонникам Марцелла повод говорить, будто он поехал на
Восток, чтобы собрать армию и пойти походом на Рим. Агриппа искренне
верил, что Марцелл намерен узурпировать монархию, и льстил себя надеждой,
что Августу скоро понадобятся его услуги. Лесбос отвечал его целям, так
как находился недалеко от Рима. Агриппа не забыл о своем обещании и начал
через посредников переговоры с царем Парфии, однако не торопился с их
завершением. Требуется немало времени и терпения, чтобы заключить выгодную