"Джулия Грайс. Изумрудное пламя " - читать интересную книгу автора

сверху горящих углей. Искусство состояло в том, чтобы пропечь бисквит, при
этом не превратив в угольки низ и верх.
- Неплохо, - заметил Оррин, отламывая кусок самодельного хлеба. Намочив
свой кусок в кофе, он отправил его в рот.
Эмери порозовела от удовольствия и впервые почувствовала гордость за
себя, она помогала печь эти бисквиты, собирала хворост для костра, жарила
бекон. Она легко и быстро схватывала все на лету и вскоре смогла бы стать
для Маргарет хорошей помощницей.
После того как миски и кружки были вымыты, Эмери и Маргарет, захватив с
собой Сюзанну, пошли знакомиться с остальными эмигрантами, предоставив Тимми
самому заводить себе друзей среди мальчишек.
Кроме Вандербушей, в лагере была еще лишь одна семейная повозка. Она
принадлежала семейству Ригни, фермерам из Сент-Луиса. Саул Ригни был еще и
оружейником. Он, его жена и двое сыновей - Боб и Мартин - подрабатывали
продажей оружия.
Все они с любопытством уставились на Эмери. Маргарет поспешила
объяснить, что Эмери здесь, чтобы помочь им в поездке. И поскольку живот
Маргарет красноречиво выделялся, натягивая юбку, дальнейших объяснений не
потребовалось.
- Девушка выглядит очень юной для того, чтобы быть хорошей помощницей,
да и сложение у нее не слишком крепкое, - заметила Марта Ригни,
ширококостная, плотная женщина с мужскими плечами и большими красными
руками. Глядя на нее, каждый скажет, что в работе она может заменить двоих
мужчин.
- Она справится. Эмери - хорошая, трудолюбивая и сильная девушка, -
заверила ее Маргарет.
- Та, что пустилась в путь по диким, забытым Богом прериям, должна быть
и сильной, и мужественной, - согласилась Марта.
Марта принялась рассуждать по поводу бешеных нравов местных индейцев,
и, послушав ее излияния еще пару минут, Эмери с Маргарет вежливо
распрощались с семейством Ригни.
На обратном пути Эмери едва не прыснула: ее, Эмеральду Реган,
воспитанную в роскоши и неге, только что назвали "сильной девушкой". Тетя
Анна умерла бы на месте, услышав такой комплимент в адрес своей племянницы.
Среди остальных эмигрантов женщин не было. В глазах Эмери все мужчины,
одетые в голубые хлопчатобумажные брюки, фланелевые рубахи и белые шляпы с
полями, сливались в одну сплошную массу. Зик Йорк был приземистым узкогрудым
человечком. Проповедник Билл Колфакс оказался высоким длинноносым мужчиной,
сутулым, с неприятно холодным взглядом стальных глаз. Рэд Арбутнот выглядел
примерно лет на двадцать старше остальных. Ему было не так уж много лет:
всего шестьдесят пять, но лицо его сморщилось как сушеная груша, а когда-то
рыжие волосы стали совсем белыми.
- Что до меня, у меня словно зуд в пятках, не могу сидеть на одном
месте, - поведал он Эмераль-де. Улыбка его обнаружила отсутствие двух
передних зубов. - Жена моя умерла зимой, и нас с мальчиками больше ничего не
могло удержать. Вот мы с сыновьями, Мэттом и Питом, и пустились в путь.
Мэтт - вдовец, как и я, а Пит просто не захотел от нас отставать.
Мэтт и Пит, "мальчики", как он выражался, оказались зрелыми мужчинами
тридцати лет, рыжими, и, как и их отец, морщинистыми.
Чарлз Моррис, парень лет двадцати пяти с наивно-восторженным лицом, не