"Гюнтер Грасс. Жестяной барабан (книги 1, 2, 3)" - читать интересную книгу автора

богатого и одинокого: сидит-де он в небоскребе за огромным письменным
столом, на всех пальцах перстни со сверкающими камнями, муштрует своих
телохранителей, которые одеты в пожарную форму, умеют петь по-польски и
называются Гвардией Феникса.


Мотылек и лампочка

Некий человек оставил все, что имел, переплыл океан, попал в Америку и
разбогател - на этом я хочу завершить все разговоры о моем дедушке, как бы
он себя ни называл: Голячек по-польски, Коляйчек на кашубский лад или
по-американски - Джо Колчик.
Не очень-то легко на простом жестяном барабане, какие продают в
магазинах игрушек и в универсальных магазинах, выбить деревянные, уходящие
почти за горизонт плоты. И однако же, мне удалось пробарабанить на нем
дровяную гавань, весь плавник, что качается на волне в излучинах реки,
измочаливается в камышах; чуть легче удалось мне пробарабанить эллинги на
Шихауской верфи, на Клавиттерской, на многочисленных, по большей части
занятых мелким ремонтом лодочных верфях, свалку металлического лома при
вагонном заводе, склады прогорклых кокосов при маргаринной фабрике, все
знакомые мне закоулки острова Шпайхер. Дед умер, он не даст мне ответа, не
проявит интереса к кайзеровскому сходу со стапелей, к затягивающейся порой
на десятилетия и начинающейся уже в момент схода гибели корабля, который в
нашем случае нарекли "Колумбом", называли также гордостью флота, который,
натурально, взял курс на Америку, а позже был затоплен либо сам утонул.
Возможно, его подняли со дна, перестроили, переименовали или пустили на лом.
А может, "Колумб" просто ушел под воду, как в свое время поступил мой дед,
может, он и по сей день дрейфует со всем своим сорокатысячным
водоизмещением, курительным салоном, спортивным залом из мрамора,
плавательным бассейном и кабинетами для массажа на глубине, скажем, шесть
тысяч метров где-нибудь в Филиппинской впадине либо на траверзе Эмдена; об
этом можно прочесть в "Вейере" или в морских календарях, - помнится, не то
первый, не то второй "Колумб" добровольно ушел на дно, потому что капитан не
сумел пережить некий связанный с войной позор. Часть плотовой истории я
вслух зачитал Бруно, после чего задал свой вопрос, настаивая на
объективности. Прекрасная смерть, - мечтательно промолвил Бруно и принялся
не мешкая с помощью упаковочной бечевки превращать моего дедушку в одно из
своих узелковых творений. Пришлось мне удовольствоваться таким ответом и не
устремлять дерзновенный полет мыслей в Америку, чтобы там выхлопотать себе
наследство. Навестили меня мои друзья Витлар и Клепп. Клепп принес с собой
пластинку, где на обеих сторонах - Кинг Оливер, а Витлар, жеманясь, протянул
мне шоколадное сердце на розовой ленточке. Они по-всякому дурачились,
пародируя сцены из моего процесса. Я же, дабы доставить им удовольствие,
изображал, как и во все дни посещений, превосходное настроение и способность
смеяться даже самым глупым шуткам. Как бы вскользь, прежде чем Клепп успел
приступить к своей неизбежной лекции о взаимосвязях между джазом и
марксизмом, я поведал им историю человека, который в тринадцатом году,
незадолго до того, как все это разразилось, угодил под воистину бесконечный
плот, можно сказать не имеющий конца, и уже не выбрался из-под него, даже
тело его так никогда и не было найдено. На мой вопрос я задал его