"Гюнтер Грасс. Траектория краба " - читать интересную книгу автора

отправке звонили церковные колокола. Поезд находился в пути с воскресного
утра до вечера Понедельника, первой остановкой на территории Рейха был
Зинген, затем краткие торжественные остановки с церемониями состоялись в
Штутгарте, Вюрцбурге, Эрфурте, Галле, Магдебурге и Виттенберге, где, выходя
на перрон, соответствующий гауляйтер и представители местных партийных
верхов "воздавали усопшему последние почести".
Это выражение, почерпнутое из сокровищницы высокого штиля, я обнаружил
в Сети. В приведенных здесь оригинальных репортажах того времени дело не
ограничивалось приветствием, заимствованным у итальянских фашистов, то есть
поднятием правой руки, нет, люди, собравшиеся на перронах и траурных
митингах, "воздавали последние почести"; поэтому и на сервере
www.blutzeuge.de появился современный вариант немецкого приветствия и
"воздаяния последних почестей", который призван был соответствовать
стилистике киберпространства. В связи с этим "Соратничество Шверин"
упомянуло также, что местный оркестр исполнил на траурной церемонии
фрагменты "Героической симфонии" Бетховена.
Нашелся, впрочем, и критический голос, который откликнулся протестом на
распространяемую по всему свету чушь. Некий чаттер указал на несообразность
в процитированном репортаже из нацистской газеты "Фёлькишер беобахтер", где
говорилось, что подразделение вермахта салютовало ружейными залпами в память
боевого товарища, фронтовика Вильгельма Густлоффа; дело в том, что из-за
своего легочного заболевания Густлофф не участвовал в Первой мировой войне,
не проявлял отвагу на полях сражений, не мог быть удостоен Железного креста
ни первого, ни второго класса, следовательно, данной почести не заслужил.
Похоже, объявился еще один дотошный одиночка, который решил испортить
первому траурный церемониал. Кроме того, этот всезнайка съехидничал, что,
мол, в речи мекленбургского гауляйтера Хильдебранда неоправданно
отсутствовало указание на "национал-большевистское влияние", которое
испытывал на себе Мученик со стороны Георга Штрассера. Ведь этот бывший
сельскохозяйственный рабочий, с детских лет возненавидевший аристократов из
числа крупных землевладельцев и надеявшийся, что Гитлер, придя к власти,
произведет решительный передел земли, был просто обязан хотя бы намеком
защитить честь злокозненного Штрассера. Примерно так выглядели возражения.
Спор всезнаек, обычный для чаттеров.
Безразличная к исходу спора траурная процессия, проиллюстрированная на
сайте множеством фотографий, двинулась в путь. Погода капризничала, шествие
тронулось от Дома торжественных заседаний по Гутенбергштрассе, потом по
Висмаршештрассе, перешла через Тотендамм и завершила свой маршрут по
Вальштрассе у крематория. По всему четырехкилометровому пути с обеих сторон
улицы гроб провожали скорбные шпалеры, сам гроб возлежал на орудийном
лафете, пока его под барабанный бой не сняли с лафета для кремации и после
молитвы священника не опустили в огненную шахту. С обеих сторон от гроба по
команде склонились знамена. Чеканя шаг, пошли колонны с песней о погибшем
товарище, в строю салютовали вскинутой рукой, отдавая последнее, самое
последнее приветствие. Раздались ружейные залпы в честь павшего фронтовика,
который, правда, как уже выяснилось, не нюхал пороха в окопах, не лежал
ничком под артиллерийскими обстрелами и не изведал, если уж говорить словами
Юнгера, "стальной грозы". Ах, лучше уж ему было оказаться под Верденом, где
его укокошил бы осколок снаряда.
Выросший в городе меж семи озер, я знаю, где на южном берегу