"Сильви Гранотье. Додо " - читать интересную книгу автора

- Мне надо кое-что сделать.
- А мне надо сказать тебе пару слов. Можно, я тебя провожу?
Я сделала вид, будто задумалась: пусть не воображает, что я делаю ей
одолжение, и наконец бросила "о"кей" с вальяжностью полиглота.

10

Во время моего долгого бдения мне в голову пришла нелепая мысль: а
может, у меня еще остались деньги. Имело смысл пойти проверить.
Я шла быстро, потому что быстро думала. Через десять минут Квази совсем
запыхалась, и мне пришлось сдержать и шаг, и нетерпение.
Я чувствовала на себе ее украдкой брошенные взгляды, того же разлива,
что и взгляд Робера. Мне было бы смешно - действительно, я это или не я? -
но от их внезапно возникшей подозрительности у меня начиналось что-то вроде
похмелья. Квази решила высказаться еще разок.
- Ты изменилась. Что такого случилось этой ночью?
- Просто бессонница, не в первый раз. Ну а кроме того...
Она остановилась, дожидаясь продолжения, которое так и не последовало.
- Ладно, ладно, все отлично. Но я хотела сказать: мы тебе не прислуга,
графиня. Если ты задумала какой-то фортель и намерена и нас пристегнуть к
твоей упряжке, что ж, я не против, но мы тоже должны быть в курсе. А еще мне
надо подзаправиться, потому как из меня все вышло, и теперь внутри сосет. Я
всего на пять минут.
Она остановилась перед маленьким супермаркетом "Хамон".
- Давай без шуток, Квази. И если хочешь идти со мной, не вздумай
клюкать.
Она вытянула, как могла, свою тощую шею и постаралась изобразить на
лице, отливающем всеми цветами радуги, максимум оставшегося у нее
достоинства.
- А на что клюкать? Мне просто надо поесть, и точка.
Я вздохнула, но по сути возразить было нечего - чего не скажешь о
форме. Квази исчезла за стеллажами с продуктами не первой свежести, а я
вдруг обнаружила, что не испытываю жажды. Пить не пила и пить не хотела.
Сказать по правде? Дело не в том, что я изменилась - чудес не бывает,
но я впервые не стала отмахиваться от давнего подозрения, которое отчасти
совпадало с обвинениями Квази, когда она заявила, что я меньше, чем ничто. В
самой сердцевине моего существа таилось нечто твердое, непробиваемое. Я
побывала сумасшедшей в психушке, алкоголичкой, как моя приятельница, я
напивалась до потери человеческого облика, но на самом деле все это было
наносным: я никогда не теряла контроля над собой. Поль, еще до Квази, тоже
был прав. Я не способна покончить с собой, потому что сами чувства мои -
подделка. В конечном счете, я при любых обстоятельствах остаюсь самозванкой,
присваивающей себе то, чего во мне нет.
История, которую я вам рассказываю, разнесла все это в клочки - может,
именно потому, что в тот день, стоя перед "Хамоном" у Рынка, я взглянула на
себя в зеркало. И тем хуже для зеркала.
Квази вернулась - с жирным подбородком, полным ртом и пустыми руками. Я
ничего не сказала, и она пошла за мной - довольно далеко, до самого
Сен-Поля, бывшего моего квартала, у площади Вож, улица Севинье.
Когда я нажала на кнопку безопасности, открывавшую вход в тамбур - для