"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

"Комсомолке" читал, что добро, мол, должно быть с кулаками. Ты как
считаешь?
- А вы как думаете, ребята? - Приторно передразнил кого-то Костик. - А
я, знаете, что думаю? Если человек всегда прав, если он поступает, как
положено правилами и инструкциями, то зачем ему совесть? Ладно, я не так
действовал, а вы сами, вы решили бороться? - Он вдруг вгляделся в Лосева
остро, по-детски все понимающими глазами.
- Ну ты наглец! - изумился Лосев. - Может, ты с меня доказательств
потребуешь? Ну ты позволяешь себе.
- Вы не ответили. Вы сами, для себя, решили?
У Лосева кожа натянулась на скулах, вокруг глаз заморщинилось в прищуре
безжалостном, в такие минуты он разил безошибочно. Он не стал кричать,
грозиться, от злости сам собою нашелся тон, который подействовал на
Костика болезненно. Тон был жалостливый и небрежный, как будто он в лупу
разглядывал букашку. Какое право у Анисимова есть поучать, совестить, кто
он такой, что из себя представляет? Жучку бездомную, которая может всех
облаять и за любым побежать? На чем он настаивает? В итоге получился
портрет никчемного пижона, языкатого самолюбца, способного на вспышки, а
не на реальное дело. Недоросль, которому ничего нельзя доверять... Он
знал, что несправедлив, он видел, как глаза Костика поплыли слезой, как он
стиснул зубы. И вдруг Лосев понял, что все, больше откладывать нельзя, что
щель между отъездом Рычкова и приездом новой группы, эти несколько дней -
единственная отсрочка, которая дается ему.
- Какого черта ты полез! Мало они тебе надавали! - заключил он без
всякой связи и с силой захлопнул окно. - Ладно, шагай, тебя ждут, хватит.
Они были еще в сквере, все трое, когда Лосев вышел на подъезд. Пришлось
подойти.
- Сергей Степанович, спасибо вам, большое спасибо, - сказала Тучкова и
посмотрела на Лосева с тем своим восхищением, которое смущало его. И та,
вторая, длинная, худая девушка, поблагодарила его. Потом они обе
посмотрели на Костика.
- Что надо сказать? - весело и просительно сказала Тучкова.
Костик взял у девушки сигарету, затянулся.
- Пусть он вас благодарит, Татьяна Леонтьевна, - сказал Лосев.
- Зачем ты его просила? - сказал Костик. - На кой черт. Лучше бы я
отсидел. Не хочу я от него подачек.
- Замолчи! - сказала Тучкова. - Ты просто свинья. Ты дурак или свинья.
- Татьяна Леонтьевна, он не свинья, я знаю, - сказала девушка.
- Простите, Сергей Степанович, - сказала Тучкова.
- Он такой же, как и Поливанов, - сказал Костик. - Зря ты просишь
прощения. Они все одинаковы.
- Логично, - сказал Лосев. - Все, кто ему делал добро, все одинаковы.
Счастливо. Всего хорошего.
- Нет уж, минуточку, задержитесь, - сказал Костик. - Я неблагодарный.
Ваш начальник милиции тоже попрекал меня. Типично для милицейского
мышления. Молодежь должна благодарить. Поливанов считает, что все мы
должны благодарить его. Как же - он спас картину. Может, он жизнь Астахову
спас. Вас, Сергей Степанович, тоже надо благодарить. Сергей Степанович
объяснил мне, какие ему приходится муки терпеть. Тайные, скрытые от мира
слезы, заметь, Таня. Ты погоди. Я не знаю, зачем он меня освободил. Не