"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

Лосева ломило виски.
- Ты чего хозяйничаешь? - сказал Лосев. - Закрой окно.
Костик не ответил, он свесился вниз, кому-то свистнул и помахал рукой.
Лосев подошел, из-за его плеча увидел в сквере на скамейке двух женщин.
Одна, в брюках, в клетчатой куртке, была Тучкова. Внизу настаивались
сумерки, и Лосев скорее угадал ее, чем увидел. Оттого, что угадал, -
обрадовался. Изнутри обдало теплом. Так же, как тогда, когда она
позвонила. Он тогда сам поднял трубку и услышал ее голос. У него сидели
контролеры из народного контроля, и вместо того чтобы переключить телефон
на секретаря, он взял трубку, хотя видел, что звонят из города. Никогда он
не позволял себе отвлекаться, а тут поднял трубку, будто ждал этого
звонка. Пластмассовая трубка нагрелась. Он сжал ее - она запульсировала.
Голос приблизился, слышно было, как язык ее касается зубов, неба,
вспомнилась запрокинутая голова и влажная глубина полураскрытого рта. Они
не виделись с тех пор, как она убежала от Поливанова; казалось, он не
думал о ней, а почему-то теплом дохнуло и внутри замерло. Контролеры
ожидали, понятия не имея, что с ним творится. Вполне можно было попросить
ее зайти, но он не сделал этого, пообещал уладить дело с Анисимовым, не
договорясь даже, чтобы она перезвонила.
Высокая тонкая девушка крикнула Костику, скоро ли он.
- Сейчас, - ответил Костик, повернулся к Лосеву. - Я могу идти?
Фигура Лосева открылась. Тучкова увидела его и помахала. Так же, как
она до этого махнула Костику. Он пытался представить себе, как видятся он
и Костик оттуда, из сквера, вдвоем, в прямоугольнике освещенного окна. Ему
хотелось продлить это мгновение.
- Можешь идти, - сказал он.
- А, собственно, зачем вы меня вызывали?
Лосев вспомнил, как хотелось ему завоевать этого парня, поскольку он
понимал, что все будет передано Тучковой, весь их разговор. Вероятно,
втайне он хотел как-то оправдаться и никак не рассчитывал встретить такую
ожесточенную враждебность, он был уверен, что Костик сразу поймет и
поблагодарит...
- Теперь это не имеет значения, - сказал Лосев. - Если ты не видишь
разницы с Поливановым, то, значит, я ошибся. Извини, пожалуйста,
показалось.
- И освобождать меня, значит, не стоило?
Лосев вынул из кармана шоколадку, отломил дольку:
- Хочешь?
- Нет.
Лосев бросил дольку себе в рот.
- Тебе сколько лет?
- Двадцать.
- Ого! А я думал - семнадцать... Ты меня с Поливановым соединил. Может,
что-то и есть в твоем замечании. Но не то, нет, не то... Если хочешь
что-то сделать - приходится чем-то поступаться. Не будешь гнуться - не
выпрямишься. Ты видел, как овца, - чтобы ягненка накормить, она на колени
становится. Я про практическую жизнь. И мера тут - совесть. Абсолютно
чистых средств не бывает. Вот тебе пришлось ударить Рычкова. Во имя, так
сказать, высшей цели. А это как, морально? Он-то в чем виноват? И ты
небось не извинился перед ним. А если б ты посильнее был?.. Недавно я в