"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

Никогда он и не подозревал, что городок его может быть таким красивым,
особенно это место, неблагоустроенное, насчет которого существовали всякие
планы, которое несколько лет уже числилось пятном застройки.
Темно-синие халаты надвинулись, заслонили, отсекли Лосева, того, что
был там на реке, от его тела, которое стояло в зале и смотрело, как
рабочие снимают со шнурков картину.
Потом Лосев прошел в дирекцию узнать, как приобрести картину для
Лыкова. Нельзя ли, например, оформить по безналичному расчету на Дом
культуры. Выяснилось, что картина взята из собрания вдовы художника. Так
что о безналичном расчете речи быть не могло, да к тому же известно, что
вдова продает неохотно. Телефона у нее не было, Лосев выпросил ее адрес и
в последний день командировки поехал на такси в Кунцево.
По дороге он купил торт и какие-то толстые желтые цветы на три рубля.


Дом был панельный, без лифта, квартира на пятом этаже. Дверь ему
приоткрыли на цепочке не разобрать кто, и он должен был в пахнущую луком
щель объяснить, что ему надо. Впрочем, он не стеснялся. Он был уверен, что
все получится, поскольку дело его ясное, непреложное и он явился не сам по
себе, не как частное лицо. Это всегда действовало на людей.
Вдову художника звали Ольга Серафимовна. Она протянула Лосеву большую
белую руку, привычно выгнув кисть, как для поцелуя. Насчет поцелуя он
сообразил потом, пожав ее руку. Это был первый промах. Следующий был
цветы. И уж полный конфуз вышел с тортом.
- По какому поводу? - громко спросила Ольга Серафимовна. - Чтобы
уговорить легче? И торт? Вы что же, надеетесь, что я вас чаем поить буду?
Она была величественной, огромной, слово "старуха" к ней не подходило,
хотя ей перешло много за семьдесят. Седые пышные волосы горели над ней
серебром. Она восседала за столом, накрытым желтой плюшевой скатертью,
положив перед собою красивые сильные руки, которые не испортили ни годы,
ни работа.
- Виноват, Ольга Серафимовна, действительно, неудобно, вроде как на чай
набиваюсь, - удивился Лосев. - С другой стороны, я от души.
- И вот что, вы не разыгрывайте мужичка.
"Ну и режет, - восхищенно подумал Лосев. - Королева. Форменная
императрица".
- Кто знал, что вы такая, - сказал он. - Однако цветы, они не подсудны,
мы уж их в вазочку, все же три рубля плачено. - В таких случаях он упрямо
держался начатого, не позволяя себя сбить. И пошел на кухню, налил воды в
какую-то вазу, вернулся, поставил ее в сторонку на самоварный столик, при
этом быстро, чтоб не прервали, нахваливал выставку, нахваливал
по-простецки, словами самыми неумелыми, чтобы получалось смешнее, да еще
пуская в ход свою белозубую улыбку с подмигом, отчего все двоилось и
становилось непонятно, кто над кем смеется.
А квартирка была малогабаритная, потолки два пятьдесят, давно не
ремонтированная, на потолке трещины, мебель послевоенная - фанера. По
нынешним требованиям, не то чтоб скромно, а бедновато. Было вообще странно
видеть в _такой_ квартире такую старинно-барственную женщину, как Ольга
Серафимовна.
Шуткам смеялись. В углу, закинув ногу за ногу, в вельветовых штанах, в